Лучшие подруги - [5]

К счастью, езда по Бриарлейн всегда поднимала Эбби настроение. Сидя за рулем джипа, она испытывала радость и гордость от того, что ее трудолюбие позволило ее семье поселиться здесь.

Старый дом тоже был неплох, но только благодаря умению Эбби создавать уют. Однако Гартленд-авеню была самой обычной улицей в жилом квартале, да к тому же жившие рядом соседи день и ночь орали друг на друга. Так что вряд ли можно было мечтать о том, чтобы жить в таком месте.

А вот Бриарлейн – это совсем другое дело. Широкая улица, обрамленная платанами и разросшимся кустарником лавра, – настоящий рай, где можно встретить строения самых разных стилей, от новых домов в стиле эпохи Регентства до приземистых длинных старых фермерских домов и причудливых коттеджей.

Эбби влюбилась в новый дом с первого взгляда. Изначально это была сторожка при особняке, который давно снесли; потом ее основательно перестроили, и сейчас перед вами был большой жилой дом со светлой остроконечной крышей, высокими окнами и розами, увивавшими каменные стены.

Даже Том, напрочь лишенный сентиментальности, заявил, что в доме и вокруг него прекрасная атмосфера. Сказано это было много месяцев назад, когда они в сопровождении агента по продаже недвижимости обошли каждый уголок дома.

Эбби тогда сжала руку Тома в радостном волнении.

– Он прекрасен, не правда ли? – не уставала она повторять на все лады, хотя ее предупреждали, что не стоит слишком бурно выражать свой восторг по поводу дома, даже если он очень понравится. Но именно такой дом и должна была иметь телезвезда, а не старенький муниципальный домик, похожий на все соседние. Это был роскошный дом, с большими, просторными комнатами, укромными уголками и кладовыми с потайными шкафчиками. Дом был окружен заброшенным садом, в котором за живой изгородью из плюща стояла безрукая статуя какой-то греческой богини. Эбби сразу же нарисовала в воображении картину того, что она сделает с новым жилищем, где и какую расставит мебель, в какие цвета выкрасит стены.

– Но он нам не по карману, – твердо заявил Том, когда они обошли весь дом. Разумеется, дом был не по карману заместителю директора школы, он не мог купить его на свою заработную плату, а рассуждать по-иному Тому было сложно. И не имело значения, что Эбби часто повторяла: все эти годы они жили на его зарплату, так какая разница, если теперь у нее зарплата больше? Том придерживался другого мнения. – Мы не можем позволить себе такой дом, – повторил он, и на лице его появилось неодобрительное выражение, что сделало его похожим на ворчливого старика.

Но Эбби не прислушалась к его мнению. Она решила непременно заполучить этот дом. И сказала, что они сумеют выкрутиться. Она станет давать частные консультации, возможно, будут предложения с телевидения принять участие в других передачах. Она решила во что бы то ни стало купить этот дом. Они просто не могут упустить его. Эбби была уверена, что они будут так счастливы в нем. А Тому нужно просто преодолеть свой комплекс по поводу того, кто больше зарабатывает.

Поворачивая джип на подъездную дорожку к дому, Эбби, как всегда, залюбовалась магнолией, которая росла у ворот. Да, она любила этот дом, хотя после переезда сюда все пошло не так уж гладко. Ее отношения с Томом ухудшились, а с Джесс они вообще, похоже, жили на разных планетах. Именно тогда, когда, казалось бы, жизнь семейства Бартон должна была стать превосходной, она непостижимым образом расстроилась.

Глава 2

В этот же день, но несколько раньше, Джесс Бартон бросила взгляд на школьные часы. Десять минут третьего. Еще сорок минут занятий. Ох, скукотища! По мнению Джесс, жизнь подростка вообще была скучной, ограниченной рамками строгой дисциплины. Да еще наставления взрослых и эти жуткие экзамены. Но разумеется, скучнее всего были эти науки. Заметив, что взгляд мисс Невин скользит по классной аудитории, Джесс склонилась над учебником, делая вид, что полностью поглощена решением вопроса – что же получится, если смешать серу, кислород и водород. Никто лучше Джесс Бартон не мог изображать усердие и прилежание. Если бы в такой номинации присваивали «Оскара», она его непременно получила бы.

– Тут важное значение имеет наклон головы, – не уставала объяснять она своей лучшей подруге Стеф Андерсон, которая всегда после звонка первой вскакивала с места и радостно выбегала из класса. – И обязательно надо сосать карандаш. В этом что-то есть, карандаш во рту придает сосредоточенный вид. Стеф, тебе надо научиться склоняться над учебником и изображать, будто тебе очень интересно.

По мнению Джесс, все, что требовалось учителям, – это чтобы класс был полон учеников, склонившихся над учебниками и задумчиво посасывающих карандаши. Она знала это от отца. Он говорил, что любит учеников, которые ведут себя именно так.

Вот Джесс и изображала усердие. Она определила для себя, что можно мыслями быть очень далеко, даже, например, в четырех милях от своей школы, в школе Святого Михаила для мальчиков, но если ты склонился над учебником, то создаешь впечатление прилежного ученика. И пока эта система срабатывала. Джесс Бартон никогда не удаляли из класса, а это было наказание, которое сильно влияло на оценку по поведению.