Лучшее за год XXIV: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - [30]

— Вот так, — подытожил Бен Крил. — Ты меня слышишь, Адам?

Я слышал. Едва ли мог не слышать. В церкви звонил колокол, созывая паству на одну из всеобщих служб. Это был серебряный звук зимнего воздуха, одновременно грустный и утешающий, мне захотелось чуть ли не бежать к нему — спрятаться внутри, словно я снова стал ребенком.

— Меня там ждут, — встрепенулся Крил. — Ты извинишь меня, если я поеду вперед?

— Да, сэр. Не беспокойтесь обо мне.

— Если только мы поняли друг друга, Адам. Не надо грустить! Будущее может оказаться гораздо светлее, чем ты ожидаешь.

— Спасибо за ваши слова, сэр.

Я еще постоял на обрыве, наблюдая, как лошадь Бена Крила несет его к городу. Даже на солнце было холодно, и меня трясло, может, больше из-за внутренней борьбы, чем от погоды. Местный представитель Доминиона заставил меня стыдиться самого себя, вольные мысли последних лет неожиданно повернулись ко мне другой стороной. После его слов я понял, сколько же простых истин отбросил, соблазнившись философией молодого аристократа-агностика и старого еврея.

Потом я вздохнул и направил Восторга по тропе к Уильямс-Форду, желая объяснить родителям, где был, и заверить их, что не слишком-то страдаю от грядущего призыва и готов с радостью вступить в войска.

Я настолько пал духом из-за утренних событий, что не оторвал взгляда от земли, даже когда Восторг выехал на тропу, которой до этого проходил. Как уже говорилось, снег, выпавший накануне ночью, никто не потревожил. Я видел отпечатки копыт Восторга так же четко, как цифры в книге. (Бен Крил, наверное, провел ночь в поместье и, когда покинул меня на обрыве, отправился в город прямой дорогой; я же опять поехал вдоль реки.) А потом я добрался до того места, где мы с Джулианом расстались прошлой ночью. Здесь оказалось гораздо больше следов…

И еще я увидел кое-что написанное (в буквальном смысле) на снегу — и это меня сильно встревожило.

Я тут же осадил коня.

Посмотрел на юг, в сторону Уильямс-Форда. Посмотрел на восток, куда ускакал Джулиан.

Потом глубоко вдохнул ледяной воздух и направился по следу.

VI

Дорога, идущая через Уильямс-Форд с востока на запад, не самая людная, особенно зимой.

Южная дорога — ее еще иногда называли Проволочной, из-за телеграфных линий, шедших вдоль нее, — соединяла город с железнодорожной станцией в Конноте, а потому там всегда было оживленное движение. Но вот восточная фактически вела в никуда: это были остатки дороги, построенной еще древними людьми, по которой путешествовали в основном мусорщики и свободные антиквары, да и то лишь в теплые месяцы. Наверное, если пойти по ней туда, куда она ведет, то в конце концов можно добраться до Великих Озер или даже еще дальше на запад, а если последовать в противоположном направлении, то можно легко затеряться среди размывов и оползней Скалистых гор. Но железная дорога и дорожная магистраль дальше к югу избавили нас от необходимости ездить по восточной дороге.

Тем не менее она была под пристальным присмотром там, где выходила за пределы Уильямс-Форда. Резервисты поставили человека на холме, с которого открывался вид на дорогу, — того самого, где Джулиан и Сэм собирали смородину по пути со Свалки в прошлом октябре. И тут надо иметь в виду, что резервистов держали подальше от линии фронта не просто так. У них у всех были те или иные изъяны разума или тела. В их рядах состояли или раненые ветераны без рук или без ног, или же слишком простые и тупые люди, не годящиеся для службы в дисциплинированном солдатском отряде. Я не могу сказать ничего конкретного о человеке, поставленном в дозор на холме, но если он и не был идиотом, то совершенно точно не имел даже отдаленного понятия о маскировке, так как его силуэт (и его винтовки) очень хорошо выделялся на фоне яркого неба. Хотя, возможно, в этом и заключался смысл: дать понять потенциальным беглецам, что дороги перекрыты.

Но далеко не все дороги, по крайней мере для человека, выросшего в Уильямс-Форде и исходившего во время охоты всю округу. Вместо того чтобы прямо последовать за Джулианом, я какое-то время проехал на север, а потом через лагерь контрактников (из неостекленных окон лачуг на меня глазели изнуренные дети, от плохих угольных очагов в неподвижном воздухе стоял дым). Этот путь вывел меня на дорогу, проложенную по полям пшеницы для перевозки урожая и рабочих. От постоянного использования она углубилась, поэтому я ехал вдоль земляной бермы и змеящихся проволочных ограждений, скрытый от глаз стража вдалеке. Уйдя на безопасное расстояние на восток, я добрался до коровьей тропы, приведшей меня обратно на главную дорогу.

На тонком снежном покрове, до сих пор ничем не потревоженном, я снова увидел знаки, которые так обеспокоили меня в Уильямс-Форде.

Джулиан прошел этим путем. Он исполнил задуманное и направился к Ландсфорду еще до полуночи. Вскоре после этого снегопад закончился, и отпечатки лошадиных копыт ясно виднелись, хотя и смазались по краям.

Но это были не единственные следы: имелись и вторые, более четко выраженные, а значит, более свежие, скорее всего появившиеся поздно ночью. Именно их я увидел на перекрестке в Уильямс-Форде: свидетельства погони. Кто-то преследовал Джулиана, а тот об этом не знал. Последствия могли быть очень серьезными, утешало только то, что вдогонку пустился один человек, а не целая компания. Если бы властители поместья узнали об исчезновении Комстока, на его поимку отправили бы всю бригаду. Скорее всего, моего друга приняли за обыкновенного дезертира, какого-нибудь работягу, решившего сбежать, или молодого человека, спасающегося от призыва, и теперь за ним следовал решивший отличиться резервист. В ином случае воображаемый батальон сейчас следует прямо за мной, а возможно, скоро последует, так как отсутствие Джулиана к этому времени, наверное, уже заметили.