Лучшее за год XXIII: Научная фантастика, космический боевик, киберпанк - [16]
И тут я испугалась. Я возвращалась в Дели, и страх словно летел впереди меня. Город джиннов превратился в город слухов. Правительство подписало акт Гамильтона. Полиция Кришны обыскивает дом за домом. Просматривают файлы наладонников. Детские игрушки с ИИ запрещены. Самолеты доставляют морскую пехоту США. Первый министр Шривастава намерен объявить о замене рупий долларами. Буря страхов и пересудов, а посреди них — Ашок.
— Последний раз — и я выхожу из игры. Ну ради меня. Последний раз!
Бунгало уже опустело. Вся мебель запакована, остались только сердечники процессоров. Прикрытые чехлами от пыли, они выглядели призраками живущих в них созданий. Этих полиция Кришны могла забирать.
— Мы оба едем в Бхарат?
— Нет, это слишком опасно. Ты отправишься вперед, а я догоню, когда опасность минует. — Он помолчал. В этот вечер даже шум машин за стеной звучал иначе. — Мне нужно, чтобы ты взяла больше чем обычно.
— Сколько?
— Пять.
Он видел, как я попятилась, когда он протянул руку к моему лбу.
— Это не опасно?
— Пять, и на этом все. Раз и навсегда.
— Это не опасно?
— Это серийные дополнения, у них общий основной код.
Я давно уже не обращала взгляд к самоцветам, которые Ашок нанизывал в моем черепе. Электроника. Мозг в мозгу.
— Это не опасно?
Ашок сглотнул и помотал головой: западное «нет». Я закрыла глаза. Через секунду я ощутила теплое сухое прикосновение его пальца к моему внутреннему глазу.
Мы прибыли, когда медная лента рассвета сияла сквозь джали. Мы сознавали, что страдаем от сильного обезвоживания. Мы понимали, что нуждаемся в медленно расщепляющихся углеводах. У нас понизился уровень ингибиторов серотонина. Проем окна, в который било солнце, был подлинной могольской аркой. Белковые цепи в моей голове являлись моделями DPMA один восемь семь девять дробь омега, с лицензией биоскана Бангладора.
Все, что возникало перед глазами, вспыхивало радугой интерпретаций. Я видела мир через странные мании своих новых постояльцев: медик, специалист по питанию, архитектор, дизайнер биочипов, инженерный ИИ, руководящий полчищами ремонтных роботов. Насатья, Вайшванара, Майа, Брихаспати, Тва-стри — мои личные демоны. Это был уже не другой. Это был легион. Я стала многоголовой деви.
Все утро и до вечера я мучилась, пытаясь разобраться в мире, состоящем из пяти миров, пяти впечатлений. Я сражалась. Сражалась, чтобы превратить нас в меня. Ашок суетился, подергивал свою кудлатую бородку, пытался смотреть телевизор, просматривал почту. Боевые роботы полиции Кришны в любую минуту могли очутиться в его стенах. Они должны были появиться. Я не могла перенести гомона под черепом, муссона интерпретаций. Каждая требовала от меня иной реакции.
Я нашла Ашока сидящим перед его зачехленными процессорами, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Он выглядел большим толстым мягкотелым мальчиком, маменькиным любимчиком.
«Норадреналиновая бледность, умеренная гипогликемия, токсины усталости», — подсказал Насатья.
«Джин-система сохраняет порядок веб-байтов», — одновременно произнес Брихаспати.
Я тронула его за плечо. Он дернулся, очнулся. Снаружи было уже совсем темно и душно, от Соединенных Штатов Бенгалии надвигался муссон.
— Мы готовы, — сказала я. — Я готова.
Темный запах гибискуса лился на крыльцо, у которого ждал «мерседес».
— Увидимся через неделю, — сказал Ашок, — в Варанаси.
— В Варанаси.
Он обнял меня ладонями за плечи и легко поцеловал в щеку. Я натянула на голову дупатту. Под ее покровом меня отвезли в службу ночных экспрессов Объединенных Провинций. Я лежала в купе спального вагона, а в голове у меня шептались ИИ, с удивлением обнаружившие друг друга, отражения отражений.
Чоукидар подал мне чай в постель на серебряном подносе. Рассвет осветил расползшиеся трущобные и промышленные районы Варанаси. Мой персональный ИИ-журналист сообщил, что Лок Сабха проголосует за принятие акта Гамильтона в десять утра, после чего посол Соединенных Штатов объявит о торговых льготах избранной нации Авада.
Поезд подтянулся к платформе под знакомым, вытканным ромбами навесом. Похоже, каждый второй пассажир занимался контрабандой. Если это было так очевидно для меня, то, конечно, и для полиции Кришны. Они оцепили пандус выхода с платформы. Я ни разу еще не видела их в таком количестве. За ними стояли солдаты, а за солдатами — роботы. Носильщик нес мой багаж на голове: свою я использовала, чтобы лавировать в напирающей толпе пассажиров ночного поезда. «Ступай прямо, как тебя учила Мамаджи. Держись прямо и гордо, словно идешь по Шелковому Пути рядом с богачом». Я из скромности накинула на голову дупатту. И тут заметила, что у пандуса толпа скапливается. Полиция Кришны сканировала всех выходящих наладонниками.
Я видела, как пробиваются назад сквозь толпу бадмаши и контрабандисты. Но и в той стороне не было выхода. Вооруженные полицейские вместе с роботами, используемыми при уличных беспорядках, заняли дальний конец платформы. Шаг за шагом людской поток нес меня навстречу полицейским, размахивающим раскрытыми ладонями, словно благословляя пассажиров. Эти штуки способны пробраться под череп и заглянуть в мозги. Мой красный чемодан уплывал вперед, направляя меня к клетке.
