Лучшее в тебе - [58]

Мэгги встала перед семьей, и я сжал ее руку. Она сможет. Я позабочусь об этом.

– Я хочу снова разговаривать, – произнесла она мягким голосом, поразив своих дядю и тетю. Никогда не видел таких удивленных глаз у Буна. – Я хочу быть частью этой семьи. Я к этому готова. Но мне нужно, чтобы вы кое-что поняли, – обратилась к ним Мэгги и взглянула на меня. Мы по-прежнему держались за руки, и я кивнул, чтобы подбодрить ее. – Я не буду разговаривать о… том дне. Не хочу говорить о нем. Не хочу посещать психотерапевта. Я с удовольствием поговорю о маме. О приятных воспоминаниях. Мне нравится думать о ней, и я много рассказывала Уэсту о маме. Он слушает меня, но я буду рада поговорить с теми, кто знал и любил ее. Но остальное… я не могу. Я замолчала, чтобы защитить себя. От себя самой и от всех окружающих. Так я смогла это пережить, – Мэгги умолкла в ожидании.

Корали встала со слезами на глазах.

– Мы не станем заставлять тебя говорить о том, о чем ты не хочешь, Мэгги. Я тебе обещаю. Просто… – она всхлипнула. – Так приятно снова слышать твой голос, – наконец выговорила она и, закрыв рот ладонью, снова всхлипнула.

Плечи Мэгги расслабились. Именно это она хотела услышать.

Бун взглянул на меня и снова на Мэгги.

– Предполагаю, благодаря ему ты начала говорить. Уэст нуждался в тебе, а ты знала, что можешь ему помочь, вот и заговорила. Очень похоже на твою маму, – он вновь обратил свое внимание на меня. – Она так похожа на свою мать. Особенная, добрая, милая. Но и сильная. Она многое пережила. И если это… – произнес Бун, указав на нас, – больше, чем дружба, тогда, смотри, береги ее. Причинишь ей боль, я сделаю больно тебе. И неважно, кто ты.

Он защищал ее. Будто отец. Как должен был вести себя ее родной папа. Мне всегда нравился Бун Хиггенс, но сейчас он набрал еще несколько очков. Он был таким папой, какой был нужен Мэгги. Ее родной отец разрушил ее жизнь. Но теперь ее будет оберегать Бун. Я кивнул:

– Да, сэр. Я знаю, что Мэгги особенная. Я никогда не сделаю ей больно. Клянусь.

Бун не выглядел убежденным, но перевел взгляд на Мэгги.

– Я люблю тебя, малышка. И любил твою маму. То, что она ушла, изменило наши жизни, но твоя повернулась с ног на голову. Мы хотим помочь тебе оправиться. Если ты нам позволишь.

По лицу Мэгги скатилась слеза, и я преодолел желание схватить ее, чтобы утешить. Это она должна пережить с семьей. Сейчас вмешиваться нельзя.

– Спасибо. Мне… здесь нравится. Дом и все вы. Я чувствую себя в безопасности, а это ощущение давно не посещало меня. Спасибо, что подарили мне дом.

Брэйди встал.

– Я рад, что ты приехала, и я наконец-то заполучил спальню на чердаке, – произнес он, подмигнув двоюродной сестре.

Мэгги рассмеялась, и я ощутил укол ревности оттого, что кто-то другой рассмешил ее. Я обожал ее смех, но, кажется, стал собственником.

Теперь у Мэгги была семья. Та, что пустила ее в свой мир.

Мэгги больше не будет хранить молчание.

* * *

Я оставил Мэгги с ее тетей, чтобы после обеда они поехали за продуктами. Мне нужно было вернуться домой, потому что бабушка сегодня уезжала, и мама хотела, чтобы я с ней попрощался. Мне удавалось избегать встреч с ней почти все время ее пребывания у нас. Не считая моей вчерашней игры, мама была с ней постоянно.

Зайдя в дом, я увидел несколько чемоданов у входа и остановился. Один из них принадлежал маме. Бабушка сидела на диване, выпрямив спину и сложив руки на коленях, будто позируя для фото. Она казалась жуткой до чертиков.

– Мам, – позвал я, игнорируя эту женщину.

Мама вышла из-за угла с еще одной спортивной сумкой в руке. Она выглядела нервно и неуверенно. В животе завязался узел. Я не шевелился. Мы еще не говорили об этом, но я был чертовски уверен, что не уеду из Лотона.

– Что происходит? – спросил я, боясь сделать еще хотя бы шаг в комнату.

Мама посмотрела на меня печально и опустила сумку на свой чемодан.

– Я хотела поговорить с тобой об этом до того, как ты уйдешь утром, но ты сорвался так неожиданно. Ничего страшного. У тебя есть личная жизнь, я не хочу ее менять. Просто я… – она взглянула на свою мать и обернулась ко мне. – Мне нужно вырваться отсюда. Находиться в этом доме – мучение. Мне все время кажется, что твой папа может войти в любую минуту. Я тоскую по нему, и дома чувствую себя еще хуже. Мне нужно отвлечься. Я была бы рада, если бы ты отправился со мной, но помню про футбол и Мэгги… Я не жду, что ты поедешь. Меня не будет только пару недель. Прошу, пойми меня. Я не могу целыми днями находиться одна здесь, где все напоминает о нем, – мамины глаза наполнились слезами, и они покатились по щекам.

– Ты хочешь уехать в Луизиану? – Я был там и не представлял себе, что кто-то захочет посетить бабушкин дом. Не самая вдохновляющая поездка. В этом доме и рядом с этой женщиной мама будет как в аду.

Но она кивнула и стерла слезы.

– Когда-то это был мой дом. Знаю, у тебя нет приятных воспоминаний о нем, но у меня есть. Мне нужно что-нибудь, что может отвлечь меня от боли. От грусти.

Это был ее выбор, и я хотел, чтобы мама снова была счастлива. Мне было неприятно думать, что она страдает и мучается от боли одна дома, пока я находился в школе, на тренировке, проводил время с Мэгги. Я буду скучать по ней, но не уеду из Лотона.