Лучше быть, чем казаться - [22]

Ее слова почти тянули на речь или даже на проповедь. Это было что-то, во что она верила на сто процентов. Что-то очень личное, какая-то часть ее души, и ей хватило сил поделиться этим со мной.

– У моего последнего клиента был сын, который напал на меня в физическом и сексуальном смысле. Мне пришлось провести несколько дней в больнице.

Ее глаза широко распахнулись и вспыхнули, как тысячи костров в сухом и мертвом лесу.

– Я постепенно прихожу в себя, но есть небольшая проблема с прикосновениями. Это странно. Я не понимаю, что происходит.

Мария подошла ко мне и уселась на письменный стол, к которому прислонялась я.

– Ничего тут нет странного. Если твое доверие к противоположному полу разрушено, восстановить его может быть нелегко. Антон знает?

Я кивнула.

– Тогда ему не следовало целовать тебя и так прижимать к себе.

Я раздраженно вздохнула.

– Мы с Антоном работали над этим. С танцем все было в порядке, даже когда Антон прижимался ко мне, но в ту секунду, когда он перегнул меня через колено и поцеловал, я… я вернулась туда. В тот вечер.

Мария кивнула и обняла меня за плечи.

– Во-первых, Антон не должен был делать то, что сделал.

Я попыталась вмешаться, но она вскинула руку.

– Нет, он знал о твоей проблеме, но его бросок поставил тебя в сексуально уязвимую позицию. Не слишком умно. Я поговорю с ним о его импровизации. Эта сценка не входила в изначальную постановку. Собственно говоря, этот carbon не должен был овладеть соблазнительницей. Вся суть в том, что она недоступна!

Судя по всему, Мария была изрядно возмущена. Ее идеально очерченные черные брови сошлись к переносице, а красивые губы поджались.

– Может, он просто слишком вжился в роль, – слабо улыбнулась я.

– Ага-ага, – прищурилась она. – Я покажу ему, как распускать руки.

Затем хореограф снова стиснула мое плечо.

– С тобой все будет в порядке. На это понадобится время. И, возможно, тебе следует поговорить с профессиональным психологом. Думаю, рассказать обо всем мне, Антону и всем, кому ты небезразлична, – это тоже не лишнее.

Ее слова заставили меня вспомнить о Джинель. Надо было поговорить с ней об этом. По-настоящему поговорить, а не обходить молчанием, делая вид, что ничего не случилось. Рассказать ей, получить ответную реакцию. Джин разозлится. Даже более того. Будет взбешена до чертиков и одержима жаждой убийства, но она меня выслушает, позволит выдохнуть и пережить все это. Да, так я и сделаю. Ближе к вечеру я позвоню ей, и мы все обсудим.

– Так, с этой сценой мы покончили. Завтра у тебя выходной. Можешь сейчас отправиться к себе. Хочешь сегодня поужинать со мной?

– Извини, Мария, – ответила я, покачав головой, – но я совершенно вымоталась. Я лучше приму ванну, сделаю сэндвич с арахисовым маслом и джемом и расслаблюсь перед телеком, перед тем как вырубиться. Ты, вообще, представляешь, как ты нас гоняешь? А ведь в физическом плане мне не приходится выкладываться так, как остальным!

Ее глаза блеснули. Гнев в них угасал, сменяясь обычным льдисто-голубым взглядом, от которого, клянусь богом, было не оторваться, смотри хоть дни напролет.

– Тяжелый труд приносит пользу. Это заставляет тебя больше ценить конечный результат.

Мы встали, и она отвела меня обратно в танцстудию.

Антон все это время расхаживал взад и вперед по залу, чуть не протерев дыру в полу.

– Lucita!

Его плечи поникли.

– Я увлекся. Lo siento. Пожалуйста, прости меня.

Вид у него был настолько грустный и убитый, словно он сотворил нечто ужасное. Но это было не так. Может, он, конечно, и потерял голову на секунду, но его реакция на атмосферу, царившую в зале, и на сам танец была совершенно естественной. Если бы я не была в таком раздрае, я бы восприняла это вполне положительно. Позабавилась, а, может, и поощрила бы его.

– Антон, серьезно, все в порядке.

Я шагнула к нему, широко раскинув руки. Он подошел вплотную и встал рядом, позволяя мне обнять его. Теперь, когда его руки не сжимали меня, находиться рядом с ним было легче. Приятней.

– Ты можешь обнять меня.

Подняв руки, он крепче прижал меня к груди. Страх и беспокойство тут же вновь закопошились во мне, но я заставила их умолкнуть. Антон был хорошим человеком с огромным сердцем. Он совершил ошибку, которая даже ошибкой бы не была, не стань я жертвой насилия.

– Извини, Миа. Больше такого не случится, – шепнул он мне на ухо и отпустил меня.

Мария хлопнула в ладоши, привлекая всеобщее внимание.

– На сегодня все, ребята. Расходитесь по домам. Завтра у вас выходной, а потом будем репетировать еще пару дней, чтобы все прошло без сучка, без задоринки. А затем запись!

Десять танцоров ответили радостными воплями, обнимаясь и хлопая друг друга по плечам.

– Ты уверена, что будешь в порядке? – спросил у меня Антон как раз в ту секунду, когда в зал вошла Хизер.

Она увидела нас и нахмурилась. Я попыталась выдавить улыбку.

Девушка остановилась примерно в метре от нас, скрестила руки на груди и поджала губы.

– По слухам, ты хотел со мной поговорить?

Антон немедленно ощетинился.

– Прохладный прием, – проворчал он.

Я рассмеялась, снова обняла его и отступила.

– Идете ужинать? – спросила Хизер.

– Не-а, – покачала головой я. – Сегодня поем у себя. Мне надо отдохнуть и понежиться в горячей водичке,