Лучше будь слизеринцем! - [44]

— Возможно, — Кровавый барон выразительно пожал плечами. Он подплыл к мальчику ещё ближе:

— Ты слышал его голос?

— Он был похож на змею, — дрожь стала еще заметнее. – Всё время шипел.

Северус в шоке опустился на стул. Серпентаго? Означает ли это, что Тёмный лорд и в самом деле вернулся? От одной только мысли об этом внутри похолодело. Медленно, пытаясь не выдать своего потрясения, зельевар сказал:

— Шипел, как змея… Вы понимали, что он говорит?

Поттер кивнул:

— Он вроде как… шепелявил.

Тогда это был не серпентаго – не может же мальчик быть змееустом. Некто имитировал серпентаго? Хотел, чтобы Поттер думал, что видит перед собой Тёмного лорда? Такое предположение было не намного лучше — это означало бы, что кто-то из сторонников Волдеморта преодолел охранные чары Дамблдора, а Северус всё-таки надеялся, что он – единственный Пожиратель смерти среди персонала школы.

Мальчик дрожал все сильней, поэтому Северус вызвал домового эльфа и заказал для мальчика какао и что-нибудь перекусить. Когда Поттер получил чашку с согревающим питьём, Северус сказал:

— Расскажите мне, что вы помните.

И Поттер рассказал. Его история подтверждала слова Барона; мальчик хорошо помнил, какие проклятия им посылали и каким образом они с призраком защищались, но догадок по поводу личности нападавшего у мальчишки было не больше, чем у Барона. Пока мальчик говорил, его голос окреп и стал более уверенным, а через некоторое время и дрожь утихла.

— Я не уверен, что смог бы повторить эти заклинания, но, думаю, что запомнил движение палочки, особенно для двух последних, — добавил он в конце рассказа.

— В любом случае это не помешает, — сказал Северус. У него осталось еще много вопросов, но уже было довольно поздно. – Мне бы хотелось взглянуть на ваши воспоминания, мистер Поттер, — сказал он, когда мальчик допил своё какао. – Я предполагаю, что это поможет восстановить картину происшествия и понять, кто на вас напал. Возможно, я узнаю злоумышленника по голосу.

Дай Бог, чтобы голос оказался незнакомым.

— М-м-м, ладно, — Поттер поставил кружку на стол и покорно вздохнул, настороженно глядя Северусу в глаза.

— Но не сегодня, — сказал Северус, видя явное нежелание Поттера подвергнуться новой пытке. – Я думаю, завтра, во время вашей отработки. Сейчас уже поздно, вы устали, и вам давно пора спать. Я провожу вас до гостиной.

Облегчение, проскользнувшее по лицу Поттера, было трудно не заметить. Он кивнул и поднялся:

— Да, сэр. Спасибо.

— Это… — Северус остановился, пытаясь понять, почему ему так важно успокоить мальчика, но подумал, что сейчас не время заниматься самоанализом, и сказал: — Это не будет так болезненно, как восстановление воспоминаний. Нам нет необходимости повторять сегодняшнюю процедуру.

— Ох, отлично.

Со своей наименее зверской ухмылкой Северус поднялся со стула и взглянул на Барона. Тот кивнул, и Северус прочёл в его тёмных глазах обещание во чтоб это ни стало защищать Поттера, пока они не раскроют личность преступника.

У самого входа в гостиную Слизерина Северус остановил мальчика, дотронувшись до его руки:

— Поттер, никому об этом не рассказывайте… и не упоминайте Кровавого барона.

Мальчик поджал губы:

— Я знаю, сэр. Я ведь не так глуп, как выгляжу.

Северус усмехнулся и покачал головой:

— Нахальный щенок. Иди в постель, никуда не сворачивая. И завтра, во время отбора в команду постарайся не убиться.

Поттер широко улыбнулся.

— Хорошо, сэр. Спокойной ночи.

Портрет уже закрылся за мальчиком, когда Северус проговорил ему вслед:

— Спокойной ночи, Гарри.

Глава 17

Хотя Гарри вымотался до предела, но мысли о копающемся в его голове Снейпе и обосновавшемся в его теле Кровавом бароне долго не давали ему уснуть. Честно говоря, последнее обстоятельство повергло его в совершеннейшее отчаяние. Пусть даже Барон и спас его, но при этом призрак безраздельно хозяйничал в его теле, а после просто взял и стёр ему память. Такая несправедливость приводила его в бешенство.

Когда сознание наконец отключилось, его сны заполонили странные, хаотичные звуки и цвета, оставившие после себя тягостно-неясное послевкусие, от которого Гарри не мог избавиться всё утро.

Он еле дождался, когда в спальне, наконец, начнётся утренняя суета, но оттого, что Забини неотрывно на него пялился, лучше не стало. Гарри как раз собирался в душ, когда его одноклассник сказал:

— Раз уж ты не собираешься показываться на внеклассных занятиях, освободи место в группе — мы найдем кого-нибудь другого.

Гарри не подал виду, что его задели эти слова:

— Может быть, тебе стоит обратиться к нашему декану? Попроси его освободить меня от наказания, чтобы я мог помогать тебе с уроками.

— Я обойдусь без твоей помощи, даже если нам зададут на дом учить историю деградации магглов, — оскалился Забини. — Ты безнадёжен.

— Но далеко не бесполезен.

— Да о чём ты вообще говоришь, полукровка!

Гарри хмыкнул: ничто так не злило Забини, как подозрение, что над ним насмехаются.

— О том и говорю. Кстати, ничего, что мои родители оба волшебники? Получается, что я маг на целых три четверти. Понятно, что для тебя это как высшая арифмантика...