Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - [38]

Когда он закончит с делами, ему останется лишь выстрелить из сигнального пистолета. И, может быть, организовать для доктора Абатти удобное падение со скалы.

– Преподобный, – сказал еретик.

Вежливо, но нервно.

Квинкс всю свою жизнь работал с такими намеками.

– Доктор Абатти.

И пусть катится в преисподнюю слушающая толпа, неплотно обступившая их.

Тропа впереди сузилась, став немногим шире ступни, справа поднимался крутой откос, слева зияла бездонная пропасть. К скале крепилась цепь, за которую можно было хвататься при подъеме. Почти тридцать человек прилепились к стене, словно мухи.

– Ч-чем я могу быть вам полезен?

Квинкс взял с места в карьер:

– Это сложное дело. В том, что вы, как я понимаю, даже сейчас утверждаете, замешано много историй и страстей. Я бы хотел пригласить вас озвучить свои тезисы перед Латеранской церковью, прежде чем вы вынесете их на публику.

– Я пока что не такая уж публичная персона, преподобный. – Ответ Абатти прозвучал странно печально. – Меня изгнали из Планетарного общества. А талассократы не спешат посвящать меня в свои секреты.

– Так вы говорите, что мы можем забыть об этом, не предавая огласке?

Слова медом текли с губ Квинкса.

Потом стало трудно дышать, и от страха закружилась голова, когда они карабкались вокруг скалистого выступа на склоне горы. Затем Абатти ответил:

– И меня навсегда оставят в покое, преподобный? Я видел тех людей в доке. Я знаю ваше место в иерархии.

– Вас не обманешь, – сказал Квинкс. – Если говорить прямо, вы коснулись своим телескопом вопросов, которые лучше не обсуждать. Экстернализм – не пустяковое дело.

– Так мне и сказали. – Голос Абатти чуть дрожал от гнева. – Если вы решите, что ваши головорезы должны столкнуть меня с вершины скалы, преподобный, я не смогу остановить вас. Но я не единственный астроном с телескопом на Земле. Факты всплывут наружу. Даже ваши Несотворенные не могут отрицать истины, начертанной на небесах.

– Мои Несотворенные? – Квинкс был одновременно и удивлен, и возмущен допущением, вложенным в эту фразу. – И да… Я едва ли могу запретить телескопы по всему миру. Вне зависимости от того, в чем, по-вашему, заключается истина.

Абатти остановился, повернулся к Квинксу, крепко держась за цепь, пока сосны шептали на ветру в сотне футах под ними.

– Разве вы не знаете, что я нашел?

– Нет, точно не знаю, – признал Квинкс. – И, по правде говоря, это не имеет значения. Вы стремитесь свергнуть святую истину Несотворенных и восстановить экстерналистскую ересь. Этого для меня достаточно.

– Вы обвиняете меня в церковных преступлениях, тогда как все, к чему я стремлюсь, это объективная правда!

– Двигайтесь, – крикнул один из талассократов позади них.

Абатти развернулся и поспешил по тропинке туда, где она расширялась до выступа, а затем, стоя в высокой траве, дождался священника.

Квинкс нагнал его, тяжело дыша не столько от тяжести подъема, сколько от всего разом.

– Не боитесь, что я столкну вас сам? – спросил он, бросая взгляд на склон за спиной Абатти.

– Нет. Такие люди, как вы, не сбрасывают других со скал. У вас есть слуги, чтобы делать это. Вот почему с вами этот жуткий монах и кошмарная женщина.

Абатти помедлил, явно раздумывая над следующими своим словами.

– Не так давно для таких, как я, у вас имелся высокий столб и жаркий костер.

– Святая Матерь Церковь никогда никого не сжигала, – ответил уязвленный Квинкс.

– Нет, вы всего лишь выносили приговор и позволяли светским властям привести его в исполнение. Меня учили логике, преподобный. Я знаю, кто тут несет ответственность.

Цепочка талассократов, толкаясь, пробиралась мимо них, хотя брата Куртса и женщину стражники отвели в сторону.

– Когда кто-нибудь восстает против Несотворенных, он сам несет ответственность за свое наказание.

– Восстание против Церкви – это не восстание против Несотворенных, – проворчал Абатти. – А я вообще не восставал. Я стою за истину.

На это Квинкс не мог ответить, но он теперь знал цену этому человеку. Умный, но слабый. Слишком жаждущий остаться в сторонке.

Тем не менее он был прав. В мире существовали другие телескопы.

– Что вы нашли? – спросил Квинкс, наконец вернувшись к сути вопроса, когда они снова двинулись по тропе.

– Свидетельство существования эфирного судна. – Упрямая гордость сквозила в голосе Абатти. – Космический корабль Несотворенных, который принес нас в этот мир.

– Я вам не верю, – ответил Квинкс. – Это просто невозможно.

– Тогда почему вы тащитесь пешком на гору Тира?

Они оба посмотрели вперед, туда, где давно затерялся во главе уходящей колонны талассократов в их зелено-голубых одеждах и походных костюмах цвета хаки Гоинс.

Археология – один из величайших инструментов раскрытия тайн человеческого опыта. Геология гораздо больше говорит нам о возрасте мира, а через науку мы понимаем, что созидательный нарратив Книги Жизни – великая метафора естественных процессов вселенной. Тем не менее археология дает нам прямой взгляд на то, как Несотворенные поместили человека на эту Землю. Как соотнести бесспорное и непогрешимое слово Несотворенных с интерполяциями геологических наук – этот вопрос остается одной из величайших доктринальных проблем нашего века, а возможно, и многих последующих веков.