Лучшая зарубежная научная фантастика: Звёзды не лгут - [362]

Тогда он надел шлем, тронул переключатель, и забрало почернело, как зимняя ночь. Затем ласково и тихо сказал:

– Я люблю тебя. Как бы тебя ни звали – люблю.

12

На обработку глыбы серо-белого базальта положило жизнь не одно поколение тружеников. Сапфировые стамески вгрызались в камень, создавая грубое подобие человеческой фигуры. Затем шлифовали его цементом с алмазным каркасом, отделывая руки, ноги и мощный торс. Под конец накрыли страшной, глумливой маской лицо, которого никто никогда не видел. Итог стал убедительным свидетельством превосходства усердия над гением. Внимания удостоилась каждая деталь, доведенная до совершенства: мышечные волокна; вены, вздувшиеся на грозных кулаках, и серо-белые глаза, огромные, как тарелки, неизменно взирающие на дома нотов. То был законный правитель острова. Не Торгаш, а этот каменный исполин, внушающий страх и обязывающий поклоняться. Скульпторы без всякой подсказки выделили отдельные волоски в гриве, ниспадавшей на длинную голую спину, точно повторили расположение всех костей и контуры обнаженного зада, а нескольким из этих дотошнейших существ удалось воссоздать даже гениталии, ничем не примечательные у оригинала.

Укрывшись за каменным богом, Торгаш встал на колени за продолговатой плитой из полированного магнодрева. Недавно скончались два престарелых нота и ребенок. Родственники подготовили их к загробной жизни: сняв экзошкуры, обнажили паучьи тела, которые омыли своей кровью и аккуратно возложили на алтарь, дабы их почтили перемещением во владения монстра. Гниющая плоть нотов распространяла невыносимый смрад. Торгаш задержал дыхание, изучая раскинувшийся перед ним солнечный край. Двадцать семь чужаков? Число продолжало казаться огромным и неправдоподобным. Но он доверял глазам девушки и, даже не вернись она его предупредить, уяснил бы, что стоит на кону. Было ясно: на его дом покусились. Это войско хотело одного: убить его и поселиться здесь навеки. А дым и резня – не больше и не меньше, чем наглое, тщательно продуманное послание, имевшее одного-единственного адресата.

Над ним издевались и провоцировали.

Так или иначе его втянули бы в бой, и где-то на пепелище ждала хитроумная ловушка.

Но это могло сыграть на руку Торгашу. Люди, которые прячутся в тайных норах, часто забываются и теряют бдительность. Кем бы ни были эти хищники, они, вероятно, надеялись, что он будет красться через посевы и между нетронутыми зданиями. Но они не знали, откуда он выступит и когда. Двадцать семь пар глаз всматривались во тьму, рассчитывая найти существо запуганное, пробирающееся тайком. А потому Торгаш выпрямился и сделал глубокий вдох, игнорируя тошноту и множество оправданных, полезных опасений…

И побежал.

Зачехленные пистолеты подпрыгивали, но винтовка была надежно приторочена за левым плечом, и Торгаш, облаченный в доспехи, с легкой, прочно закрепленной ношей мог без труда выдерживать длительный бег. Вопреки всем инстинктам он исправно держался середины тропы и не трудился выискивать опасности, которых всяко бы не увидел. Пусть эти сволочи прячутся, где хотят. Главное – скорость и неожиданность. Торгаша не заботило ничего, кроме дороги. Когда она свернула влево и пошла под уклон, он нарочно прибавил ход, а как только угодья начали сменяться высокими каменными постройками – понесся опрометью.

Сугубо человеческая генетика не справилась бы с таким темпом. Торгаш принудил свой крепкий организм раскрыть все его способности. Метаболизм ускорился, а боль отступила на задний план. Сердце неистовствовало. Кипучая кровь пела от кислорода.

Его тропа и соседняя слились, как ручьи, и через несколько мгновений он выскочил на широкий пустырь – городскую площадь в понимании нотов. Она была вымощена плотно подогнанными корундовыми камнями и уставлена высокими зеркалами, отражавшими косые лучи северного солнца. В центре площади находились мегалиты, тени которых показывали, какой день лета на дворе. Торгаш не сомневался, что здесь-то и придется ждать беды. Какой-нибудь снайпер внезапно заметит его и прицелится слишком быстро. Откроет огонь, не будучи готов, и тогда это проклятое ожидание кончится…

Но ничего не произошло.

Следующие секунды бега показались вечностью. Затем Торгаш покинул открытую местность и вновь очутился среди высоких домов. Он был удивлен. В какой-то мере – раздосадован. А когда обдумал ситуацию, пришел в ужас.

Он что же, так и будет носиться взад и вперед, как помешанный, умоляя, чтобы его заметили?

Или еще хуже – враги предвидели его тактику?

Чужаков вокруг не было. Поразмыслив, он в это поверил. Они каким-то образом укрылись от зорких друзей, которые охраняли лес Торгаша, – сердцекрылов, росомохов и прочих. Заманили его сюда, чтобы захватить жилище.

Он понадеялся, что Греза достаточно оправилась, чтобы бежать… что ее сберегут ноги и паранойя…

При мысли о Грезе Торгаш чуть сбавил скорость.

Щелк!

Первый снаряд пролетел мимо, отрикошетил впереди от мостовой и полыхнул красным жаром. Торгаш по инерции промчался сквозь вспышку. Затем беспричинно прыгнул влево, просто чтобы прыгнуть и увернуться от нового выстрела. Но стрелок угадал правильно – послал заряд ему в грудь, и взрыв сотряс и гиперволокно, и ребра.