Лучшая неделя Мэй - [27]
В девятнадцать Терри уехала в Тринити изучать языки. А через три года она вернулась домой и познакомилась с Джерри Сканлоном, который только что обручился с Мэй.
При регистрации брака, которая прошла в Лондоне, все присутствующие чувствовали себя очень неловко. Они все старались, и Хильда старалась, и родители Джерри старались изо всех сил. После церемонии они поехали в чудесный отель на ужин, и отец Джерри подготовил небольшую речь, сказал, что Терри стала членом их семьи, и поднял тост за новобрачных. Терри чудесно выглядела в розовом брючном костюме, и было очевидно, что Джерри ее обожает и что он очень старается, чтобы понравиться Хильде.
Конечно, Хильда желала им счастья.
Но как же Мэйзи… она так рыдала от боли, когда Хильда ей все рассказала, трясла головой и пыталась просить у Хильды прощения за то, что не может остановить рыдания, которые вырвались наружу, когда она узнала про свадьбу. Как же Мэйзи…
И теперь эта новость. Хильда знала, что нужно позвонить Терри, знала, что дочь ждет ее звонка. Написать в ответ письмо – значит струсить, конечно, Хильда найдет в себе силы и позвонит.
Ну а вдруг на звонок ответит Джерри? Вдруг он тоже ждет, что она позвонит и поздравит его? А вот этого Хильда сделать не сможет, просто не сможет. По крайней мере, не сейчас.
Она взяла свою шариковую ручку и открыла блокнот, который лежал на чугунном столике напротив. Она начала так: «Моя дорогая Терри», затем остановилась. Немного подумав, она написала: «Я только что получила твое письмо, и, конечно, я счастлива узнать такую новость. Поздравляю вас обоих».
Она закончила. Это выглядело так официально. Но она не могла заставить себя написать его имя. А ведь он будет отцом ее внука или внучки.
Хильда снова взяла ручку и добавила: «Я буду рада встретиться с тобой, если тебе удастся приехать. Или, может быть, я сама приеду на пару дней».
И каждое слово причиняло ей боль.
Парикмахер поднял зеркало, а Франческа взглянула на свою новую стрижку и вежливо кивнула. А бывает ли так, чтобы кто-то поступил в подобной ситуации по-другому? Кто-нибудь, посмотрев в зеркало, сказал, например: «Ой, нет, это совсем не то, что я хотел, разве я вас просил так меня подстричь?» Вряд ли. Когда ножницы сделали свое дело, ничего уже не исправить.
– Благодарю.
Она подождала, пока парикмахер отстегнет сзади липучки, на которые была застегнута бесформенная цветастая накидка, и вытянула руки, чтобы помочь ее снять.
Наклонившись вперед, Франческа рассмотрела в зеркале свое лицо, поправила несколько выбившихся прядей, нанесла на губы красный блеск, а на кисти рук и на зону декольте – пару капель «Шанель № 5».
Выйдя на улицу, Франческа повернула налево. Подойдя к цветочному магазину соседей, которые жили через три дома от нее, она заметила ручьи воды, которые стекали по дорожке и образовывали грязную пенную лужу. Наверное, здесь недавно мыли окно. Бернард стоял за прилавком и разговаривал с покупателем. Франческа замедлила шаг, проходя мимо, пытаясь среди цветов, выставленных в корзинах на витрине, разглядеть лилии, но не увидела ни одной.
Она свернула в гастроном, который находился сразу за цветочным магазином, вошла и взяла корзинку для покупок. Чудовищно дорогое место, но другой альтернативы, если хочешь купить ту еду, которую хотела Франческа, в Килпатрике просто не было.
Она выбрала немного лимонов, две банки поджаренных красных перцев, кусочки бискотти, немного соленых артишоков, кофе, оливки и свежую пасту. У прилавка попросила полкило моцареллы буфалло, дольку фритатты, немного мортаделлы и кусочек горгонзоллы. Франческа знала, что молодой помощник продавца с нескрываемым интересом пялился на ее грудь, пока она рылась в своей сумочке в поисках мелких денег. И просто ради развлечения, выкладывая монетки на прилавок, она наклонилась чуть ниже, чем было нужно, чтобы блузка распахнулась чуть больше и розовый кружевной бюстгальтер стало видно чуть лучше.
Спустившись ниже по этой же улице, Франческа зашла в кафе и заказала эспрессо. Проходя через зал к своему столику в углу, она снова чувствовала, что все взгляды обращены на нее. Люди рассматривали ее, а она и не возражала.
«Два года и шесть месяцев», – подумала она, делая глоток чудесного темного кофе. Лючия тогда была двухлетним малышом, по-детски лепетавшим на итальянском, загоревшим до черноты от того, что бегала почти голой в большом, залитом солнцем саду дома в Пероле, принадлежащего семье Франчески. Лючия плакала, сидя на коленях матери, когда они два года и шесть месяцев тому назад вылетали вместе с Полом из аэропорта Чампино в Риме в аэропорт Шеннон в Ирландии.
Может быть, Лючия, как и все маленькие дети, чувствовала, что теперь все будет по-другому? Что новое назначение Пола, связанное с началом деятельности компании в Ирландии, означало, что им придется покинуть яркую, красочную, солнечную Италию ради серо-зеленого Килпатрика?
Сам Пол вырос в маленькой деревушке в десяти километрах от Килпатрика. Это он предложил основать новое подразделение итальянской компьютерной компании за пределами города, на свободном участке земли рядом с молочным заводом. Он сказал, что здесь ниже ставки за аренду. И уровень зарплат сотрудников ниже, чем в Дублине. При этом недалеко Галвей, где есть университет и, соответственно, выпускники, разбирающиеся в компьютерах, и аэропорт Шеннон, откуда у ирландской «Райанэйр» прямой рейс до Чампино. Его итальянские боссы дали согласие, но при условии, что Пол, будучи местным, сам займется организационными вопросами.
Маленькие города всегда полны слухов. Когда Одри Мэтьюз организовала художественную студию для взрослых, новость мгновенно облетела округу. Туда записались шесть человек – четыре женщины и двое мужчин, связанные между собой не очевидными на первый взгляд узами. Они рисуют, делятся тайнами, влюбляются, грустят и рассказывают увлекательные истории, в которых каждому из них отведена особая роль.
Наши жизни выписаны рукой других людей. Некоторым посвящены целые главы. А чье-то присутствие можно вместить всего в пару строк – случайный попутчик, почтальон, продавец из булочной, – но и они порой способны повилять на нашу судьбу. Хелен и Сара встретились на мосту, когда одна из них была полна желания жить, другая же – мечтала забыться. Их разделяли десяток лет, разное воспитание и характеры, но они все же стали подругами, невидимыми друзьями по переписке, бережно хранящими сокровенные тайны друг друга. Но что для Хелен и Сары на самом деле значит искренность? И до какой степени можно довериться чужому человеку, не боясь, что однажды тебя настигнет горькое разочарование?
Трагическая, ничем не оправданная гибель Финна Дарлинга стала своеобразной точкой отсчета для трех главных женщин его жизни — жены, матери и приемной дочери. Как ни странно, связующим звеном в этом трио оказалась семнадцатилетняя Уна, пережившая за свою недолгую жизнь достаточно, чтобы, несмотря на горести, идти вперед с высоко поднятой головой. Мо, Уне и Дафнии предстоит непростой год, но даже в самых тяжелых обстоятельствах можно отыскать луч надежды. То, ради чего стоит жить и творить добрые дела.
Абрам Рабкин. Вниз по Шоссейной. Нева, 1997, № 8На страницах повести «Вниз по Шоссейной» (сегодня это улица Бахарова) А. Рабкин воскресил ушедший в небытие мир довоенного Бобруйска. Он приглашает вернутся «туда, на Шоссейную, где старая липа, и сад, и двери открываются с легким надтреснутым звоном, похожим на удар старинных часов. Туда, где лопухи и лиловые вспышки колючек, и Годкин шьёт модные дамские пальто, а его красавицы дочери собираются на танцы. Чудесная улица, эта Шоссейная, и душа моя, измученная нахлынувшей болью, вновь и вновь припадает к ней.
Один человек с плохой репутацией попросил журналиста Максима Грязина о странном одолжении: использовать в статьях слово «блабериды». Несложная просьба имела последствия и закончилась журналистским расследованием причин высокой смертности в пригородном поселке Филино. Но чем больше копал Грязин, тем больше превращался из следователя в подследственного. Кто такие блабериды? Это не фантастические твари. Это мы с вами.
Популярный глянцевый журнал, о работе в котором мечтают многие американские журналисты. Ну а у сотрудников этого престижного издания профессиональная жизнь складывается нелегко: интриги, дрязги, обиды, рухнувшие надежды… Главный герой романа Захарий Пост, стараясь заполучить выгодное место, доходит до того, что замышляет убийство, а затем доводит до самоубийства своего лучшего друга.
Взглянуть на жизнь человека «нечеловеческими» глазами… Узнать, что такое «человек», и действительно ли человеческий социум идет в нужном направлении… Думаете трудно? Нет! Ведь наша жизнь — игра! Игра с юмором, иронией и безграничным интересом ко всему новому!
Эта история с нотками доброго юмора и намеком на волшебство написана от лица десятиклассника. Коле шестнадцать и это его последние школьные каникулы. Пора взрослеть, стать серьезнее, найти работу на лето и научиться, наконец, отличать фантазии от реальной жизни. С последним пунктом сложнее всего. Лучший друг со своими вечными выдумками не дает заскучать. И главное: нужно понять, откуда взялась эта несносная Машенька с леденцами на липкой ладошке и сладким запахом духов.