Лучшая мама для нового мира! - [11]

- А я бы на твоем месте под горячую руку не лез! Мало ли о чем они там сейчас думают, решают. Большой патриоткой Федерации ты себя не слишком показала, все денег хочешь, а у них тут такой большой секрет для маленькой такой компании. И ты в нее явно не входишь! И я не вхожу! На этой станции туда практически никто не входит, кроме этого Хамильтона, да Пирса, правда этот гад еще неделю назад отсюда свалил, и меня терзают смутные подозрения, что вся эта ситуация была спрогнозирована уже давно и даже планировалась. Ладно, в течении следующий недели, все будет ясно.

Посидев еще полчаса и решив несколько второстепенных задач, стараясь не затрагивать больше всю эту ситуацию, мы разошлись по своим делам: я - спать к себе в каюту, он же отправился в лабораторию работать. Пока есть время! И только лежа в кровати, уже уплывая в тревожный сон, снова почувствовала грусть и печаль. Вот так помру неизвестно где и ни за что, и не узнаю так много всего хорошего и прекрасного. Каково это любить, желать. Как это, быть счастливой? И не чувствовать себя одной среди множества миров и миллиардов живых существ, и больше не ощущать себя одинокой ни кому не нужной песчинкой в океане.

Почему-то именно в эту смену, спустя двое суток после разговора с Ривзом, проснулась рано и с четким ощущением, что с сегодняшнего дня моя жизнь скорее всего измениться. И то что в лучшую сторону, у меня были очень большие сомнения. Я долго не хотела расставаться с обволакивающим теплом мягкого казенного одеяла, потом приняла душ, нежась под горячими струями воды, и не считая сколько из положенной мне месячной нормы уже израсходовала. Ионный душ меня уже порядком достал. Потом, расчесав свои подросшие волосы, уже доходящие практически до талии и блестящей волной прикрывающие спину, оделась и направилась завтракать. И даже по коридорам я шла словно в тумане, чувствуя каждый шаг или вздох. Замечая своих коллег, отстраненно приветствовала их, и даже пару раз посмеялась чей-то шутке.

Завтрак прошел в молчании и одиночестве, я, уйдя в себя, жевала не чувствуя вкуса и все сильнее ощущая внутреннее напряжение. Пару раз пыталась осмыслить, то ли это пресловутая женская интуиция, то ли паранойя из-за переутомления и тревоги ожидания. Так и не придя к конкретным выводам, отправилась работать, но стоило мне выйти из пищеблока, как я замерла в шоке. Словно сделав шаг из безмолвной пустыни, шагнула в муравейник, подвергшийся нападению. Несколько мгновений пытаясь сориентироваться в резко изменившейся обстановке, увидела снова доктора Ривза, который шел с каким-то военным и о чем-то с ним спорил, гневно жестикулируя руками. Как только мы с ними поравнялись, я схватила Ривза за руку и, заглянув ему в глаза, в которых плескалось отчаянье и нарастающий страх, спросила.

- Что происходит, доктор Ривз?

- Все прогнозы не оправдались, Шейлер!

Он схватил меня обеими руками за предплечья и с застывшим лицом, напряженно заговорил, неосознанно по привычке приглушая голос.

- Час назад в наш квадрат вышли корабли Гаррирана и Кардаля. Наши пытаются задержать их приближение, чтобы дать возможность подготовить станцию к уничтожению и спасти хотя бы немногих. Я не знаю, сколько у нас времени, но ты должна бежать к шлюзам, девочка, у тебя вся жизнь впереди, тебя однозначно вывезут.

- Вы что, с ума сошли, Ривз? Куда бежать, какой спасаться, а как же остальные? Ведь здесь же больше тысячи человек и большинство - военные. Они должны справиться! Договориться, в конце концов! Должен же быть какой-то выход. Сейчас же не докосмическая эпоха. Мы же все люди, в конце концов, Ривз! А вы? Как быть с вами, я без вас никуда не уеду!

Меня уже начала захлестывать паника и истерика. Я выкрикивала слова и сама понимала их бессмысленность, но все еще верила в лучшее. Для всех! Тяжело опустив руки по швам, с трепетом в голосе и нотками безнадежности он ответил.

- Гарриранцы пришли с Кардальскими псами! Мы все обречены и в полной мере ответим за гибель тех миллионов, распыленных доктором Кирком на Радужном. Все ответим! Ты не виновата, девочка, и не должна платить по чужим счетам, поэтому еще можешь спастись. Должна!

В этот момент станцию сотряс мощнейший удар. Мы с Ривзом, схватившись за руки, смогли устоять на ногах, но следующий заставил нас упасть на колени. Он горько хмыкнул в ответ на мой безмолвный вопрос, выраженный паникой в глазах.

- Мы опоздали! Поторопись, Шейлер. Я думаю, возможность вырваться из этого ада у тебя тает с каждой впустую потраченной секундой.

Я замотала головой, сама еще толком не понимая, зачем и от чего отказываюсь. Ривз дернул меня за шкирку, заставив подняться на ноги, и подталкивая в спину, направил в сторону шлюзовых палуб. Мы встречали бегущих рабочих станции, в панике пытающихся решить, что им делать дальше и куда бежать. Группы военных меняли дислокацию, готовясь к возможному захвату станции, а мы почти бегом шли к оставшимся кораблям. Добравшись до одного из них, мы увидели неприятную картину. Несколько десятков человек пытались штурмом прорвать оцепление военных, которые по-очереди пропускали особо важных людей, оттесняя остальных в сторону. Паника делала свое черное дело и вскоре возле корабля началась всеобщая свалка. При этом несколько военных, успев заскочить на борт корабля и принять последних, самых расторопных пассажиров, начали аварийную отстыковку не обращая внимания на людей, столпившихся рядом, выкрикивающих проклятья и просьбы забрать их тоже. Мы с Ривзом, заметив маневры капитана корабля, бросились прочь, чтобы не попасть под смертельные выхлопы малых орбитальных двигателей. Кто-то был менее внимательным и не таким догадливым, и уже через секунду превратился в хорошо прожаренный бифштекс, вызвав при этом у уцелевших шок и непонимание, как это было возможно сделать со своими же коллегами или соплеменниками. Но паника и желание выжить любой ценой отключают все самое разумное и человеческое внутри, оставляя только инстинкт самосохранения.