О нет, она все‑таки пошла на встречу с одноклассниками. Ей нужно было побороть демонов. В противном случае она так и не сдвинется с мертвой точки. Лучшее тому доказательство — борьба Саймона со своим прошлым. Он готов отказаться от романтических отношений с Хлоей из‑за детской обиды.
Хлоя отправилась на вечер встречи выпускников, но не стала ничего менять в своей внешности. Она отменила сеанс выпрямления волосы в салоне красоты и вернула в магазин маленькое черное платье, с которого так и не срезала этикетку. Вместо платья траурного оттенка она решила надеть платье медного цвета, которое было на ней во время вечеринки у Саймона.
Саймон. Она не сомневалась, что он ее любит. Он устроил вечеринку в своей квартире, чтобы она попыталась привлечь внимание Тревора. Наверное, ему было очень нелегко.
Хлое хотелось одновременно прикончить Саймона и вернуть его. Даже если он сможет предложить ей только дружбу.
Хотя она ему об этом не говорила. На самом деле они не общались после того вечера в его квартире. Он не звонил ей, и она не могла заставить себя набрать его номер.
Ей хотелось сгореть от смущения, когда она думала о том, что между ними произошло. Но если честно, ее переполняло желание.
И вот она оделась для вечера встречи выпускников, не испытывая при этом чувства предстоящего триумфа. Ей хотелось, чтобы вечер поскорее закончился.
Старый спортивный зал школы был почти неузнаваем. Хлоя огляделась, желая найти знакомых. Вот она заметила Тамару, Фейт и Наташу.
О, они мало изменились. Каким‑то образом им удалось стать красивее. По‑прежнему стройные, как в школьные годы. Рядом с ними находились мужчины, которые были роскошны даже в сравнении с Тревором. Без сомнения, все три женщины сделали успешную карьеру, в то время как Хлоя была безработной.
Ее недавно обретенная самоуверенность начала слабеть. Хлое показалось, что ей снова шестнадцать, у нее вьющиеся волосы, веснушки и очки на носу. Она стоит в центре столовой школы Тиллмана и держит в руках поднос, не зная, куда присесть. Ей захотелось уйти, но она заставила себя расправить плечи.
Почувствовав прикосновение к талии, она обернулась и увидела Саймона. Вот он, мужчина, которого она любит. А еще он ее друг.
Она не позволяла себе плакать после того вечера в его квартире, однако сейчас на ее глаза навернулись слезы.
— Я не думала…
— Что я приду?
— После того, что случилось. Того, что я сказала.
— Ты говорила искренне.
— Я этого не хотела.
— Нет?
— Ты ничем не рискуешь. Я тоже не хочу, чтобы наши отношения менялись, раз нам придется расстаться. Я была очень несчастна последние две недели. Мы всегда были друзьями. Давай ими останемся.
— Итак, ты хочешь, чтобы все вернулось на круги своя?
— Да. Нет… Это зависит от того, чего хочешь ты.
— Я был дураком. — Он улыбался. — И поступил глупо, когда заставил тебя снова надеть блузку.
Она моргнула. Не ослышалась ли она?
— Ты можешь повторить?
— Я хочу повторить, что люблю тебя, Хлоя. Я всегда тебя любил. И всегда буду любить.
Слезы потекли по ее щекам, смывая тушь.
— Я просто хотела уточнить, ты говоришь со мной исключительно как друг, не так ли?
— Давай‑ка я тебя поцелую, а ты решишь.
Саймон не оставил в душе Хлои никаких сомнений относительно своих интересов и намерений. Ей еще больше захотелось, чтобы вечер поскорее закончился.
— Я думаю, мы должны уйти.
Саймон усмехнулся:
— Так скоро?
— Я пришла, увидела, кого нужно. Я победила. — Она помахала рукой Наташе, Фейт и Тамаре, которые смотрели на нее, открыв рот от удивления.
По‑видимому, они стали свидетелями их поцелуя. Красивые мужчины, которые их сопровождали, не могли сравниться с Саймоном. Итак, эта противная троица перестала что‑то значить для Хлои. Саймон — ее кумир, защитник и лучший друг — всегда говорил, что она должна их забыть. Наконец‑то она нашла человека, с которым хотела провести остаток жизни. Этот человек всегда был с ней рядом.
— Какая ирония судьбы, — сказала она.
— Что? — спросил Саймон.
— Мне понадобилось десять лет после окончания школы, чтобы понять, как я тебя люблю.
Саймон поцеловал ее быстро и решительно. У нее екнуло сердце, а он произнес:
— Надеюсь, тебе не понадобится еще десять, чтобы понять, что мы должны пожениться.
