Лучик надежды - [13]

– У меня есть кое-что для тебя…

Улыбка Фила выражала истинное участие, и это тотчас же подняло по тревоге защиту Мэтти.

– Я не был уверен, когда придет подходящее время…

Он замолчал, дожидаясь, что она скажет. Не дождавшись, викарий поднялся и взял в руки картонную коробку, которую оставил на прилавке.

– Вот.

– Что это?

– Коробка, Мэтти.

Женщина покачала головой.

– Что за глупости?

– Справедливое замечание. Ладно. Дело вот в чем… Ты же знаешь, что я навещал Джо в больнице перед самым концом?

Мэтти кивнула. После упоминания имени дедушки у нее перехватило дыхание.

– В последние две недели я бывал у него каждый день. Ему о многом хотелось со мной поговорить, а я был только рад его слушать. Признаюсь, у меня был скрытый мотив: я хотел разговорить его насчет тебя.

– Серьезно? Я не знала.

– Понимаю. Именно потому я говорю сейчас с тобой. Извини, но я не смог заставить его передумать.

– Фил! Не вини себя в этом. Он был не из тех, кто меняет свое решение.

То, что она вслух произнесла это, отнюдь не делало сожаление менее горьким. «Я тоже не меняю…» Мэтти не отрывала взгляда от коробки в руках Фила. Она боялась, что если посмотрит на него, то не сдержится и расплачется.

– В любом случае спасибо, что попытался.

– Он любил тебя, ты знаешь, что бы там ни случилось.

– У него была странная манера проявлять свою любовь… – Мэтти запнулась, ужаснувшись горечи, звучащей в ее голосе. – Извини. В глубине сердца я знаю, что любил, просто он принял решение, и, как я понимаю, любая попытка отступить рассматривалась им как поражение. Дед терпеть не мог признавать, что был неправ. В этом мы друг друга стоим.

– Я говорил ему, что у него мало времени. Нам, в общем, не полагается об этом говорить, но я решил, что Джо должен знать. Я сказал, что он очень пожалеет, если не попрощается с тобой. Думаю, он понял. В последний раз, когда мы виделись, он попросил меня передать это. – Фил погладил рукой коричневую картонную коробку. – Я подождал немного, решил, что тебе надо дать время после похорон… внутренне подготовиться.

– К чему? – Она указала на коробку. – Что там?

– Не знаю, но Джо точно описал мне, где найти эту коробку, а еще настаивал, чтобы я передал ее лично тебе и ничего никому об этом не говорил. Мне пришлось съездить домой и найти эту коробку, пока твоя мама сидела у его постели. Видишь, он даже в самом конце всеми командовал.

– Что я с этим должна делать?

– Джо сказал, что здесь ты найдешь ответы, почему он вел себя так, как вел, и почему это важно. – Фил протянул коробку Мэтти. – Он сказал: «В этом я весь. Мэтти найдет ответы». Лично я понятия не имею, что он хотел этим сказать.

Покачав головой, Матильда оторвала клейкую ленту, которая мешала ей проникнуть вовнутрь. Судя по тому, как легко она разорвалась, коробка стояла в таком виде довольно продолжительное время. Расправив картонные клапаны, женщина заглянула внутрь. Аккуратно, словно солдаты, готовые к смотру, там были сложены тринадцать обтянутых кожей дневников формата А6, датированных периодом с 1944 по 1956 год. Каждая запыленная обложка имела другой цвет, образуя, таким образом, поблекшую радугу. Запахи вернули ее в кабинет дедушки Джо. Сколько воскресений она провела там, разглядывая корешки книг его библиотеки!

– Я не знала, что он вел дневники, – сказала она, беря один из них в руки и ощущая его тяжесть.

Мэтти раскрыла дневник. При виде знакомого мелкого почерка сердце ее сжалось. В семье бытовала шутка, что почерк дедушки Джо лучше всего виден в окуляр микроскопа. В этих небольших дневниках каждая запись представляла собой небольшое сочинение. Все страницы были кропотливо заполнены теснившимися на них словами. Мэтти вспомнились книжные полки в доме на ферме. Каждый доступный дюйм на них был плотно набит книгами. Она подумала о сестре и маме, которым теперь приходится разбирать замысловатые книжные конструкции, созданные дедушкой Джо за многие годы. Она не завидовала им, понимая, что перед ними стояла довольно сложная задача.

– Что он сказал о дневниках?

Фил пожал плечами.

– Я не знал, что в коробке находятся дневники. Он лишь сказал, что содержимое коробки поможет понять его и что ты найдешь здесь ответы. Он не мог быть более конкретен. Извини, я знаю, что это не то примирение, которого ты заслуживаешь, но, возможно, ты найдешь утешение в этих дневниках. Быть может, это станет неким решением всего этого.

Когда Фил ушел, Мэтти открыла коробку и разложила дневники на прилавке от «сандерберда». Перед ней лежали тринадцать лет жизни дедушки Джо, записанные в дневниках с потускневшими, испещренными трещинками кожаными обложками. Тринадцать лет, о которых Мэтти почти ничего не знала.

Она слышала истории, которые повторялись во время каждого семейного обеда и в праздники. Это были идиллические, пронизанные солнечным светом картинки из детства, проведенного в деревне. Даже рассказы, отнесенные к военным годам, пропускались сквозь пахнущий розами фильтр прожитых лет. Кингс-Санбери приютил беженцев, эвакуированных из больших городов. Их поселяли на фермах Шропшира под безопасными небесами. Дедушка Джо рассказывал о летних ярмарках и гонках мальчишек на товарных вагонах, о военных внедорожниках и удивительном обилии еды на фермах из-за живности, так что никаких карточек здесь и в помине не было. Но вот послевоенные годы, а за ними двенадцать месяцев обучения в Лондоне в 1956 году представляли собой ощутимый пробел. Истории дедушки о подростковых годах сводились к одному – «все было хорошо», а потом, когда его просили рассказать что-нибудь еще, он обычно возвращался к своему детству. Мэтти не помнила, чтобы когда-либо спрашивала деда о «пропавших годах». Листая дневники, женщина думала о том, какие же тайны они могли хранить в себе.