Лучи жизни - [92]

После вступления следовало интервью. Господин Брегер заявил, что в наш век прогресса все стремится принять монументальные формы предприятия, города, небоскребы... Всякий, препятствующий этому историческому движению, является жалким реакционером, который будет безжалостно сметен с дороги. Такие мелкие организации, как "Общество содействия и охраны торговли", просто смешны. Но войдя в мощный синдикат Брегера, они приобретают настоящую силу. И он, Брегер, заставит Лагриматти понять это.

В заключение репортеры спросили господина Брегера: какую марку бритв он предпочитает, что думает о международном положении, какую проблему внутренней политики считает наиболее назревшей, какие женщины ему больше нравятся, блондинки или брюнетки, какие книжные новинки этого - года он считает наиболее интересными и полезными?

Господин Брегер ответил, что он предпочитает электрические бритвы Конрой и Конрой; о международном положении он думает, что оно стало бы значительно приятнее, если бы Великания наконец раздавила Коммунистическую державу, которая готовится напасть на Великанию, и что если бы он, Брегер, был президентом и главнокомандующим, он уже давно и без особых усилий раздавил бы ее; по поводу внутреннего положения он сказал, что наиболее назрела проблема запрещения коммунистической партии, ибо коммунисты угрожают существованию цивилизованного общества, и добавил, что если бы он, Брегер, был парламентом и Верховным судом, то уже давно и без особого груда запретил бы ее, а коммунистов повесил; на вопрос о блондинках и брюнетках господин Брегер с чисто великанским юмором заметил, что он человек женатый и религиозный, а потому всем женщинам предпочитает жену: когда он женился, она была брюнеткой, и он предпочитал брюнеток, а теперь она блондинка - следовательно, он предпочитает блондинок; на вопрос о книжных новинках этого года господин Брегер заметил, что наиболее интересными и полезными он считает трактат доктора философии Сэмсама "О природе человека", учебник Эфери "Как безнаказанно совершить убийство" и телефонную книжку.

Интервью господина Брегера заняло полполосы и доставило читателям много удовольствия. Соседнюю половину полосы заняло интервью господина Лагриматти. Его удалось поймать в тот момент, когда, выйдя из загородной виллы, он садился в свой легкий, почти гоночный автомобиль, чтобы вместе с женой и любовницей отправиться в кабаре "Изысканные наслаждения" (фотоснимок: у машины один красавец и две красавицы). Господин Лагриматти - большой поклонник характерного балета и неаполитанских песенок. В ранней молодости он даже сам сочинил неаполитанскую песенку, но сейчас ее забыл. Несомненно, он был бы богатейшим человеком, если бы стал композитором и переложил на ноты все те чудные мелодии, какие приходят ему в голову, особенно во сне, но, просыпаясь, он их забывает. Он считает все домогательства Брегера смешными и беспочвенными. "Общество содействия и охраны торговли" стойко защищает интересы мелкие и средних торговцев, и господину Брегеру нечего сюда совать свой нос, если он не хочет, чтобы его прищемили! До каких пор эти наглые монополисты будут ущемлять интересы средних великанцев? На них, средних великанцах, держится вся страна, и он, Лагриматти, будет свято блюсти их интересы против жадных монополий. Нет, он не уступит Брегеру!

Лагриматти в его поездке сопровождал специальный автомобиль с телохранителями. Молодые люди воинственного вида и прекрасного телосложения зажимали под мышками пистолеты-автоматы. Господин Лагриматти просил репортеров не пугаться: его люди страшны только тем, кто строит против него козни. "Улыбнитесь, ребята!" - крикнул он, и молодые люди сверкнули жемчужными зубами.

Репортеры пожелали знать мнение господина Лагриматти о международном положении, о блондинках и брюнетках, о том, какие галстуки он предпочитает, верит ли он в загробную жизнь и какая книжка ему больше всего нравится.

Господин Лагриматти ответил, что галстуки он предпочитает красивые; о международном положении думает точно так же, как и газеты; хорошую блондинку предпочитает плохой брюнетке и хорошую брюнетку - плохой блондинке; насчет загробной жизни он заметил, что ему еще рано о ней думать, что Брегер напрасно надеется его туда отправить, если же он туда и попадет, то и там никогда не уступит Брегеру; насчет книжки он спросил: неужели господа репортеры считают его таким дураком, чтоб всерьез верить, будто он берет в руки какую-нибудь другую книжку, кроме чековой?

Три дня со страниц газет не сходили имена Брегера и Лагриматти. О несостоявшемся сенсационном процессе, о "лучах старости", о Чьюзе, об убитой старухе, именуемой Эльгой Оллис, - газеты забыли.

За три дня из Брегера и Лагриматти было выжато все. У сенсации есть свои законы. Она подобна взрыву: так же неожиданна, оглушительна и кратковременна. Продлить ее хотя бы на секунду так же невозможно, как хотя бы на секунду воскресить мертвеца. Да это и не к чему. Отжившая сенсация должна умереть, чтобы уступить свое место молодой. И если сенсация - взрыв, то газета - мотор, работающий на непрерывных взрывах.