Лучи жизни - [24]

Уиппль опять помчался к редактору.

- Однако он беспокойный старик!.. - недовольно поморщился Керри. - И я вижу, Уиппль, вы совершенно не умеете направлять его. Что вы еще за ерунду ему развели насчет того, что мы боимся Докпуллера?

Керри опять поехал к Чьюзу. На него обрушился тот же поток сердитых обвинений в обмане. Керри терпеливо слушал, давая старику выговориться. Он молчал до тех пор, пока профессор сам не остановился.

- Почему вы не отвечаете?

- Удивляюсь я вам, профессор, - спокойно сказал Керри. - Вчера мы так ясно обо всем условились. Разве я не говорил вам о том, какую пользу принесет привлечение Докпуллера в лигу? Разве не предупреждал, что обстоятельства заставят его это сделать? Правда, я сам не подозревал, что это случится так скоро. Но разберитесь хорошенько: иначе и быть не могло. Вряд ли приходится удивляться тому, что Докпуллер узнал о создании лиги раньше, чем появилось сообщение в газете. Такой крупный делец не может ограничиваться информацией из газет. А узнав, он, как великий организатор, сразу же понял, что остаться в стороне не может: репутация покровителя науки обязывает! Докпуллер не может быть ни пятнадцатым, ни десятым, ни даже вторым - он вступил первым! Вы, профессор, одержали блестящую победу, а воспринимаете ее чуть ли не как поражение! Непонятно! Вы сами добивались финансовой поддержки Докпуллера, а теперь, получив ее, да еще вопреки первоначальному отказу, недовольны!

- Господин редактор, вы, несомненно, опытный софист, - сказал профессор, удивляясь способности этого человека все представлять в выгодном для него свете. - Но почему вы умалчиваете вот о чем: я просил Докпуллера финансировать мой "план оздоровления", а он фактически внес меньше тысячной доли необходимой суммы. Это не одно и то же.

- Поймите, профессор, суть дела не в этом, а в принципиальной стороне вопроса: Докпуллер теперь признал ваш план. Это - главное. Конечно, для нас с вами, к сожалению, имеют значение денежные суммы, но для Докпуллера никакого. Для него совершенно одинаковы и та сумма, какую он теперь внес, и та, какая нужна на весь план. Они для него настолько ничтожны, что он не ощущает и разницы между ними.

- Зато я ощущаю.

- Вы для меня загадка, - рассмеялся редактор. - Минуту назад вы жаловались на то, что Докпуллер внес слишком много и создается впечатление, будто все дело предпринято им. А теперь, оказывается, вы хотели бы, чтобы он внес в тысячу раз больше!

- Не подумайте, что это вопрос личного честолюбия, - поспешно сказал профессор. - Я не боюсь, что кто-то превзойдет меня. Я считаю, что после аморального поступка Докпуллера, отказавшегося от уничтожения болезней, столь же аморально возвеличивать его.

- Никто его и не возвеличивает!

- Нет, получается именно так, - не уступал Чьюз.

- Так чего же вы хотите?

- Чтобы Докпуллеру был возвращен его взнос. Обойдемся без него.

- Ни в коем случае! - воскликнул редактор, сделав испуганные глаза. Простите, профессор, вы не понимаете, что говорите. Выбросить... Докпуллера? Да ведь это значит погубить лигу при самом ее рождении! Разве Докпуллер простит такое оскорбление? А силы у него, поверьте, хватит, чтобы стереть лигу в порошок. Да и не в одном Докпуллере дело: скандал произведет потрясающее впечатление на деловой мир, он отпугнет его от лиги. А хотите вы этого или нет, лига должна материально опираться на состоятельные слои населения.

Многолетний научный опыт выработал у Чьюза свойства, характерные для всех больших ученых: с одной стороны - непримиримость, основанную на твердом убеждении в своей правоте, с другой стороны - отсутствие упрямства, уступчивость, когда факты и аргументы противника оказываются более убедительными. В решении спорных вопросов Чьюз менее всего руководствовался личным самолюбием.

И на этот раз Чьюз чувствовал, что во всех практических вопросах Керри разбирается лучше его. "Что ж, это естественно, - подумал он, - лаборатория не могла научить меня той практической ловкости, лучшая школа которой - газетная работа".

А Керри, почувствовав перелом в настроении профессора, как искусный стратег, перешел от обороны к наступлению.

- Более того, профессор, - сказал он, - я хотел предложить вам, чтобы мы трое, сделавшие взносы, считались учредителями "Лиги спасения". Это, впрочем, соответствует и фактическому положению вещей.

- Докпуллера в учредители? Это уж слишком!

- Нет, не слишком! Вы, газета "Свобода", Докпуллер - прекрасный триумвират науки, печати и капитала! Это свяжет Докпуллера. Это привлечет в лигу новых членов: каждый отлично знает, что Докпуллер может быть учредителем только серьезного дела. Мы, члены-учредители, составим временное правление лиги до тех пор, пока не соберем нужного капитала, - тогда будет избрано постоянное правление.

Чьюз хотя и не возражал, но с сомнением покачал головой.

- Поймите же, профессор, - с азартом продолжал наступление Керри, Докпуллер не может состоять в лиге и не быть в правлении. Ведь это же Докпуллер! В любом обществе, где он состоит, он также и в правлении. Не можем же мы представлять исключение.