Лучи жизни - [124]

Наша газета всегда высказывалась за то, чтобы "лучи жизни" были использованы только в мирных целях. Читатели помнят нашу последовательную борьбу за "лучи жизни", наши протесты против превращения их в оружие. Но теперь, перед лицом кровожадной Коммунистической державы, мы первые заявляем: лучи должны стать мощным оружием, которое защитит Великую Демократическую республику от коммунистического вторжения. Лучший вид обороны - нападение! Лучи должны стать собственностью государства. Мы уверены, что профессор Чьюз, который не поддался на обман коммунистов, а мужественно отстоял свое изобретение, поможет спасти Великанию от нападения Коммунистической страны. Великанцы! Перед лицом смертельной опасности забудьте свои случайные мелкие раздоры, объединяйтесь, спасайте Великанию от коммунистов внутренних и внешних!

Солидные газеты "Время" и "Честь" были несколько умеренней по тону, но по содержанию не отставали от "Свободы". Что же касается "Горячих новостей" и "Рекорда сенсаций", то они требовали немедленного уничтожения Коммунистической державы.

Неожиданный поворот дела вызвал бурное ликование среди "королей", а также среди "рыцарей" и прочих "драконов XX века". Акции военной, металлургической, химической промышленности резко поднялись. "Депрессия - уже пройденный этап", - объявило по радио общество экономических последователей. Ванденкенроа и Брайфа называли спасителями отечества. Шансы турмана окончательно пали. В кругах крабов заявляли о возможности выдвижения на пост президента кандидатуры "железного генерала", который умеет рубить гордиевы узлы. Господин Уолтер Брайф также обеспечил свое положение. "Довольно сентиментальничать!" повторяли за ним деловые люди, переходя от страха к крайней отваге. Господин О'Квенти срочно переоборудовал свои заводы.

Но вдруг оказалось, что рабочие тоже не хотят "сентиментальничать". Весть о расстреле рабочих прокатилась по столице как сигнал тревоги. Повсюду на собраниях и митингах рабочие ораторы призывали к отпору. Из рук в руки передавались номера "Рабочего", выходившего теперь нелегально. Газета разъясняла, что под флагом борьбы с коммунизмом слуги монополистов, возглавляемые "величественной марионеткой" Ванденкенроа, начинают наступление против всего трудового люда. "Это они своим безрассудным хозяйничанием, писала газета, - довели страну до кризиса, а теперь не видят другого выхода из него, кроме войны. Вот почему генеральный прокурор Брайф не останавливается перед самой чудовищной провокацией. Она достаточно опровергается заявлением профессора Чьюза на собрании ученых о том, что его изобретение пытались похитить Докпуллер и Мак-Кенти. Именно монополистам оно нужно, чтобы ввергнуть мир в новую безумную войну, чтобы поддержать свою шатающуюся власть, чтобы обеспечить себе новые неслыханные прибыли. Вашу кровь, - кровь ваших детей докпуллеры готовятся превратить в свое золото. Долой поджигателей войны!"

Волнение продолжало нарастать. Огромная демонстрация прошла по центральным улицам столицы. "Мы не позволим себя расстреливать!" - было написано на плакатах и транспарантах. "Долой поджигателей войны!", "Долой тех, кто отказывает нам в мясе, а нас превращает в пушечное мясо!", "Мы хотим не войны, а мира и пищи!", "Нам нужны лучи жизни, а не лучи смерти!"."

Железный генерал", упоенный недавней победой, снова выслал в помощь полиции танки. Но на этот раз возмущенные демонстранты подожгли танки бутылками с горючей смесью. Среди рабочих снова были убитые и раненые.

Чаша терпения рабочих переполнилась. Заводы, еще продолжавшие работать, и предприятия общественного обслуживания останавливались. Профессиональные союзы один за другим объявляли забастовку. Организовался центральный стачечный комитет. По его разрешению в городе продолжали действовать лишь водопровод и канализация. Метро, автобусы, грузовые автомобили, воздушные поезда прекратили движение. Столица приняла необычный вид. Люди заполнили не только тротуары, но и проезды улиц. Изредка сквозь толпу, неистово гудя, медленно пробирался грузовик с плакатом: "С разрешения стачечного комитета".

Биржа ответила на события катастрофическим падением акций.

Президент Бурман выступил по радио с речью, в которой призывал к спокойствию, к разумной уступчивости, взаимопониманию и подчинению своих мелких эгоистических интересов общим интересам Великании. Проникнувшись сознанием новой для себя миссии примирителя враждующих социальных сил, господин президент мобилизовал все свое красноречие. Перед мысленным взором его колыхалось море голов - у репродукторов и лес рук, приветствующих своего президента-примирителя. Он чувствовал, как его шансы снова повышаются...

На самом патетическом месте в кабинет вошел личный секретарь президента. Он почтительно стал в стороне и, как показалось президенту, с умилением слушал. Это еще более вдохновило господина Бурмана.

Терпеливо дождавшись паузы, секретарь осторожно сказал:

- Простите, господин президент, вы можете передохнуть... Вышло недоразумение... Дело в том, что радиостанции уже полчаса бездействуют...