Лучи жизни - [101]

Эвелина и Эдвард ничего не говорили друг другу, но с одинаковым ужасом ждали своей участи. "Но почему же обязательно Джо?" - думал Эдвард.

Страшная гостья появилась в соседней квартире. Не взяв ни одной вещи, они в панике бросили свою квартиру, бежали за город и поселились в одиноком домике, вдали от людей, как новые Робинзоны. Эдвард даже бросил практику ведь было неизвестно, как болезнь распространяется. Он почти ничего не зарабатывал, и семья жила на небольшие сбережения, доставшиеся Эвелине в наследство от тетки.

Летнее солнце и сосновый простор прекрасно действовали на Джо. Мальчик выглядел превосходно. А через месяц он заболел, и еще через неделю они его похоронили.

Старый Эдвард Чьюз неподвижно полулежал в кресле, и скупые слезы ползли по его щекам.

Молодой Эдвард Чьюз шел за гробом своего маленького сына. Стройные стволы сосен распространяли крепкий аромат смолы, ярко светило летнее солнце, оглушительно звенели кузнечики, разноцветные бабочки, гоняясь друг за другом, суетливо порхали с цветка на цветок.

Среди этого пышного великолепия цветущей природы медленно ползла маленькая процессия: детский гроб на катафалке, две лошади в нелепом похоронном убранстве, возница в столь же нелепом, бутафорском цилиндре, отец, мать.

Эдвард Чьюз никогда не был религиозен, но теперь природа казалась ему храмом, в котором звучит неумолчный гимн Всеобщему разуму. Как же этот Всеобщий разум допустил смерть Джо?.. Нет, человеку остается рассчитывать только на свой разум. Но как он жалок, как жалок сам человек!.. Маленький Джо так и не успел стать человеком... Человеческая жизнь продолжительностью в два года... Как бессилен разум, как бессильна наука!

После похорон они вернулись в затихший домик и боялись посмотреть друг другу в глаза. Эдвард думал, что Эвелина сойдет с ума. Нет, она не плакала, она только молчала, слишком много молчала... А через два года она весело смеялась, подбрасывая в воздух маленького Эрни. Все-таки жизнь - удивительная вещь. Все способен пережить человек, кроме своей смерти!

Эрни заболел, когда ему было четыре года. Ничего особенного: "нормальная" детская скарлатина. Эдвард был уже врачом с большим опытом, но он не знал, что ему делать с сыном. Приглашенные врачи и профессора только неодобрительно покачивали головой: форма болезни оказалась тяжелой. Неужели и Эрни погибнет?

Эвелина обезумела: она вцепилась в сына. Дни и ночи она не отходила от него. Мать сделала то, чего не могла сделать наука. Эдвард был глубоко убежден, что именно Эвелина спасла Эрни. Но все пережитое окончательно подорвало ее силы. Хотя открывшийся через год туберкулез не мог иметь прямой связи ни со смертью Джо, ни с болезнью Эрни, Эдвард был уверен, что он развился так бурно потому, что упал на подготовленную почву.

Эдвард и без того любил сына, но после смерти жены он перенес на него всю свою любовь. В маленьком Эрни жили для него и Эвелина, и Джо. Второй раз он так и не женился. Врач, уже со средствами, он полностью отдался науке. Но и в науке были для него все те же Эрни, Эвелина, Джо. Болезни и микробы стали для него не просто объектом холодного исследования, а личными врагами. Всю жизнь не мог он освободиться от ужаса того дня, когда скорченное тельце двухлетнего Джо в страшных конвульсиях боролось со смертью. Врач, видевший сотни смертей, он так никогда и не примирился с ними. С ужасом смотрел он на каждую новую смерть, в каждом умершем ребенке видел Джо, в каждой умершей женщине Эвелину.

Двадцать лет он искал средство против ненавистных ему врагов - болезни и смерти. Неужели же он нашел это средство только для того, чтобы погиб второй Джо, которого он любил не меньше, чем первого?

...Резко затрещал телефон. От профессора потребовали ответа. Что он мог сказать? Он ничего так и не решил.

Издали продолжал звучать голос Эвелины: "Сбереги Эрни!" Маленький Джо кричал: "Дедушка, кораблики плывут!" У стены на полу все в той же позе сидела Луиза и смотрела на него расширенными от ужаса глазами. Она поняла, что значил этот звонок...

Чьюз решительно схватил трубку. Он согласен. Он никогда не будет на них работать, но он отдаст им свое открытие.

Он передал им все - дезинфекторы, микробораспылители, чертежи, тетради. Двое приехавших отрекомендовались инженерами, он подробно объяснил им, как получать лучи и как управлять ими. Он обязался больше никому не открывать секрета. За это он получит Джо. Если же он нарушит обязательство, Джо снова исчезнет и тогда уже безвозвратно - в этом он может быть уверен. Никакая охрана, никакая полиция не помогут.

Они увезли все вплоть до ящика с трупом Меллерта...

...Потрясенный, стоял профессор Чьюз среди опустошенной лаборатории... Смерть, которую он преследовал двадцать лет, которую он уже поймал и готовился уничтожить, снова выскользнула из его рук... Он выпустил ее в мир...

7. Восстание машин

На меня не действует ссылка на то, что атомная бомба представляет собой исключительно бесчеловечное оружие, применение которого противоречит как воинской чести, так и христианской морали... Я лично не вижу разницы, за исключением экономичности и быстроты, между атомной бомбой и огневым налетом.