Лучи из пепла - [18]

Впоследствии все это оказалось блефом. Государство никому ничего не дарит. Оно потребовало, чтобы мы возвратили каждую взятую нами иену. Ну и, конечно же, с процентами. К сожалению, у нас не осталось никаких письменных документов для подтверждения всех тех прекрасных обещаний, которыми нас угощали. Мы люди доверчивые. И мы поддались на уговоры, создав одну большую фирму, получившую название «Общество домов утешения». Каждый из нас внес свой пай — 20 тысяч иен. Председателем нашего общества был избран Хисао Ямамото — вы его, конечно, знаете, впоследствии он стал заместителем мэра. Меня сделали заместителем председателя общества. Где помещалась наша контора? Полиция не возражала против того, чтобы мы на время обосновались у нее. Она ведь была заинтересована в нашем деле.

Таким образом, еще до того, как войска союзников вступили в район Хиросимы, была предпринята «операция иансё» (операция «дома утешения»). Полицейский баркас «Хоан мару» разъезжал весь сентябрь от одного японского острова к другому, от порта к порту, закупая девушек. В конце концов их набралось около пятисот. Некоторые из них уже прежде занимались этим ремеслом, других — и таких было, конечно, большинство — продали в дома терпимости их обнищавшие во время войны родители или близкие родственники за задаток наличными. Недостающие двести девушек для вновь создаваемых притонов были завербованы в самой Хиросиме.

Через месяц после совещания, созванного начальником службы безопасности, владельцы публичных домов сообщили господину лейтенанту полиции Дадзаи, что они выполнили свой «патриотический долг». В самой Хиросиме и в ее окрестностях они создали десять «иансё». То были первые после войны увеселительные заведения в этом районе, в них был даже какой-то намек на уют, на изысканность и роскошь.

Самый большой «дом утешения» (иансё № 1) открылся рядом с входом в казармы в предместье Кайта, где предполагалось разместить большую часть оккупационных войск. «Иансё № 2» был создан в Хиро, неподалеку от бывшей главной ставки японского флота в Курэ, которая стала теперь главной ставкой войск западных держав во всей Западной Японии.

За день до прихода 34-го пехотного полка 8-й армии «дома утешения» празднично украсили. Хозяева ждали «чужеземных чертей».

4

Вот как описывает приход американцев в Хиросиму Итиро Кавамото, молодой монтер, работавший на электростанции Сака близ города:

«Все небо было в тот день полно чужих самолетов. Люди, которые еще на уроках истории усвоили, какими жестокостями сопровождаются войны, заранее отправили своих жен и детей в глубь страны. Двери домов они заперли на замок. На работе все нервничали.

Снова подул осенний ветер. Вдоль всей дороги на расстоянии пятидесяти метров друг от друга стояли японские полицейские в черной форме. Поговаривали, что американские войска высадятся в Курэ и уже оттуда двинутся по направлению к Хиросиме. А расквартируют их якобы в Кайтати, бывшем японском арсенале.

В обеденный перерыв все мы кинулись к ограде электростанции, чтобы поглядеть на проходящие колонны янки. Мы увидели бесконечную вереницу джипов, к некоторым из них были прицеплены десантные лодки на колесах: на нас двигалась огромная механизированная армия… Войска шли до поздней ночи. Вечером два американских солдата явились в нашу столовую. Они были такого высокого роста, что чуть не ударились головой о низкую притолоку и не набили себе шишек. С японской стороны не отмечалось никаких враждебных выступлений».

Это весьма типичный рассказ очевидца о настроении, господствовавшем в Хиросиме в момент прихода американских войск. Для обеих сторон явилось неожиданностью, что оккупация этого района, особенно жестоко пострадавшего от войны, не вызвала никаких эксцессов. Как раз в Хиросиме «джи ай» — американские солдаты — ожидали вспышки ненависти, однако их встретили с обычной для японцев и даже, может быть, с большей, чем в других районах страны, вежливостью. Казалось, основное, буддийское население этого города, являвшегося еще в древности местом паломничества верующих, примирилось со своей необычной судьбой; в то время в Хиросиме находились еще люди, которые гордились тем, что им довелось увидеть и пережить взрыв «самой мощной бомбы во всей истории». Конечно, тогда никто не подозревал, что действие страшного атомного оружия может сказаться через много лет.

Вначале американцы почти не показывались в районах развалин. Только отдельные смельчаки решались проникнуть в «атомную пустыню» в центральной части города, чтобы сфотографировать друг друга на фоне развалин бывшего выставочного павильона, голый купол которого стал со временем символом разрушенной Хиросимы. Между прочим, на потрескавшейся стене этого здания, построенного в 1913 году австрийским архитектором Летцелем, в один прекрасный день нашли написанные сажей слова: «No more Hiroshimas!» («Хиросима никогда не должна повториться!»). Эти слова стали лозунгом борцов против атомного оружия во всем мире. И по сей день не известно, кто впервые сформулировал этот лозунг. Полагают, что автором был американец[11].

В сознании некоторых жителей Хиросимы — число их трудно установить — сдержанное поведение «чужеземных чертей» никак не вязалось с традиционным представлением о них. К числу этих людей принадлежал и Кадзуо М. Через несколько недель после вступления американцев в город он записал в своем дневнике: