Лучезарно-голубое - [33]

– Представляю себе выражение лиц у присяжных.

– Я тоже, – бодро заявил Граймс, – особенно, когда мы предъявим им одного старикана, который прогуливал собачонку в пятницу вечером и пришел в восторг от того, что три буквы номера машины образуют слово. Три буквы в номере взятой напрокат машины, стоявшей под сиреневым кустом. Те же три буквы. Совпадение? Ха!

– Это не доказательство.

– Иногда человеческий разум пропускает доказательства и полагается на вероятность. Точно так было в деле Макколи. Вы думаете, миром правит логика?

Поверенный молчал.

– Итак, – продолжал Граймс, – машина Барти стояла возле больницы.

– Он не знал, что Эмили лежала в этой больнице.

– Не думайте об этом, – жизнерадостно заявил Граймс. – Если он был там, значит, он знал. Как он это узнал, мы выясним в другой раз. Абсолютно невозможно доказать, что человек чего-то не знает. Поэтому об этом не беспокойтесь. Теперь, что касается сбора информации. Я расшевелил полицию. У них масса возможностей по сбору данных. Проверяют каждого пациента в этом крыле и кто был из посетителей.

– На это потребуются недели, – простонал Копленд.

– Не думаю. Нужно проверить всего две комнаты.

– Две комнаты?

– Комната Эмили Паджетт была второй от входа в это крыло. В последней комнате рядом с Эмили никого не было. Остаются две комнаты на противоположной стороне коридора. Барти не пошел бы через всю больницу.

– Послушайте, – сказал Копленд, – я готов согласиться с вами. Но даже если он знал, какая именно больница, как он смог определить комнату?

– Могу объяснить, – ответил Граймс. – Звонили из цветочного магазина и спрашивали, здесь ли лежит Эмили Паджетт и, если да, то в какой комнате? Тем не менее медсестры заявили, что никто не приносил для нее цветов.

– Наверное, какая-то ошибка, – пробормотал Копленд.

– Вы же сами не верите тому, что говорите, – заявил Граймс. – Вы такой же человек, как и я. Мы оба знаем, что Барти убил Эмили Паджетт.

– Если он сделал это… – угрожающе произнес Копленд.

– Все остальное – просто сбор информации, поиск свидетелей. Видел ли его кто-нибудь из посетителей и сможет ли опознать. Давайте побыстрее разберемся с этим. Вы возьмете на себя комнату 409, а я – 411. Поверьте, только эти две комнаты имеют значение.

– Почему вы ничего не сказали Джону Симсу? – спросил адвокат.

– Я считаю, – ответил Граймс, – ему лучше не знать. Барти, должно быть, совершенно уверен, что никто никогда не докажет, что семнадцать лет назад он убил женщину. Но убийство другой женщины в прошлую пятницу – дело совсем другое. Симс очень хорошо знал эту Паджетт. Он не сможет скрыть своих подозрений. Барти занервничает. А кто убил дважды, вполне может решиться и на третье убийство.

– Бедная Эмили, – проговорил Копленд, – бедная Нэн. Бедная маленькая Нэн.

– Нельзя забывать, – сказал Граймс, – что Дик Барти очень опасен.

В мотеле в комнате Джонни Симса зазвонил телефон. Бланш Барти приглашала его на ужин.

– Я с удовольствием приду, миссис Барти, – Джонни скрыл свое удивление. – Благодарю вас.

– В семь часов вас устроит, мистер Симс? – Бланш говорила, как вежливая хозяйка, но в голосе у нее не хватало теплоты.

Джонни согласился, повесил трубку и глубоко вздохнул. Может быть, Нэн нуждается в нем? Она стояла у него перед глазами. Поникшая, робко спрятавшаяся в свою раковину, несчастная, потерянная, желающая знать и сомневающаяся. Наверное, Барти беспокоятся о ней. Поэтому они пригласили его в дом и хотят все уладить. Они хотят узнать, что ей сделал Джонни.

Бедная маленькая Нэн.

Глава 13

Столовая, расположенная позади длинной гостиной, была выдержана в красных и белых тонах. На полу лежал красный ковер, на окнах висели шторы из алой узорчатой ткани. Стены комнаты были выкрашены в белый цвет. С потолка свисала хрустальная люстра. Джонни расположился слева от одетой в белое платье с жемчугами хозяйки, которая рассуждала о погоде в этих краях. По левую руку от него восседала старая дама в черном туалете, с аппетитом и жадностью поглощавшая пирог. Барт, сидевший во главе овального стола, повернулся к Дороти. Она надела абрикосового цвета платье из мягкой ткани и зачесала волосы высоко наверх.

Нэн – «бедная маленькая Нэн!» – в этот вечер была в красном. Ее темные волосы скрепляла красная бархатная лента. Лицо девушки сияло. Узы любви и веры, крепко связывающие ее с Диком Барти, были почти осязаемы для всех находящихся в комнате. Дик с обаятельной улыбкой сидел между двумя хорошенькими девушками.

В гостиной перед ужином Джонни был потрясен, увидев, насколько тот образ Нэн, который он создал, не соответствует действительности. Однако ему удалось взять себя в руки. Ну, ладно. Он уже здесь. Зачем они пригласили его? Старой дамы сначала не было в гостиной, и Джонни опасался, что она совсем не появится. Потому что он ей понравился. Может быть, он смог бы поговорить с ней еще раз. Узнать все, что возможно, прежде чем вежливость и обаяние исчезнут, и ему открыто скажут, зачем его позвали. Или попросят не задавать вопросов. Или поинтересуются, что ему удалось выяснить.

Теперь старая дама сидела за столом. Но разговор вела Бланш.