Лубочная книга - [42]

Еруслан Лазаревич спросил у стоявшего рядом с ним человека:

— Что это за чудовище такое и где оно живет?

И получил в ответ таково слово:

— Близ города нашего есть большое озеро, и живет в нем страшный трехглавый змей, который выходит из воды каждое утро и поедает по нескольку человек народа. Сколько уж раз был такой клич, какой ты слышал сейчас, но никто до сих пор не осмелился еще вступить в бой с таким ужасным чудовищем.

Выслушав его, Еруслан Лазаревич подумал и сказал:

— А дай-ка я попробую!

И тотчас же выехал из города.

Миновал он небольшой лесок, увидал озеро, и, подъехав к берегу, стал трубить в рог, чтобы этим звуком вызвать грозного обитателя водного.

Скоро показалось чудовище озерное, вышло на берег и устремилось прямо на витязя; конь Орощ Вещий испугался страшилища, весь затрясся, упал на колени и свалил с себя хозяина. Трехглавый змей, пользуясь этой минутой, стремглав бросился на Еруслана, ухватил его зубами за ногу и потащил в озеро. Велика была сила змея-чудовища, а Ерусланова больше; схватил богатырь руками за челюсти чудовища, разжал их и мигом освободил ногу; потом проворно вскочил на хребет врага своего, выхватил меч-кладенец, взмахнул им — и одна голова свалилась с туловища змеиного; еще раз взмахнул мечом — и другой головы как не бывало. Застонало чудовище, завопило голосом человечьим:

— Государь Еруслан Лазаревич! Смилуйся надо мной, не руби последней головы, не предай смерти! Я своей змеиной клятвой утверждаю, что не стану больше обедать людьми, шагу не выйду из воды и буду питаться только рыбой да раками. Сверх того, подарю тебе драгоценный подарок, большой самоцветный камень, которому и цены нет. Он у меня хранится на дне этого озера.

— Ну, ладно, — сказал Еруслан Лазаревич, — давай прежде этот подарок, а о жизни твоей потолкуем после; что Бог на душу положит, то и будет.

И нырнуло чудовище в озеро, а витязь все сидит на нем; вот вынырнул змей из воды, Еруслан Лазаревич взял у него камень самоцветный и велел вынести себя на берег.

Змей стал смирен и покорен, как легавая собака, и беспрекословно повиновался воле своего победителя.

Вышедши на берег, Еруслан Лазаревич сказал чудищу озерному:

— Хотя ты и говоришь, что будешь поститься, только я тому мало верю; надоедят тебе рыбы и раки, захочешь ты опять полакомиться человечьим мясом.

Сказав это, Еруслан Лазаревич размахнулся мечом и отсек змею последнюю голову; потом сел на своего коня и поехал в город Дебрию. Там уже знали о победе его над змеем, ибо множество народа из города пришло к озеру, и потому он был встречен с великими почестями самим князем Вахрамеем, с вельможами и боярами и со всем двором княжеским.

— Позволь узнать, кто ты таков, прекрасный витязь? — спросил Вахрамей Еруслана.

А тот отвечал ему:

— Я родом из царства Картаусова, сын знаменитого богатыря, князя Лазаря Лазаревича, а зовут меня Ерусланом.

— Милости просим, гость дорогой и избавитель наш, просим пожаловать в наши золотые чертоги хлеба-соли покушать! — сказал Вахрамей и, взяв Еруслана за руку, повел его в свой дворец.

Там если они за столы дубовые, покрытые скатертями бранными, уставленные кушаньями сладкими, напитками пьяными, стали пир пировать, велели музыке играть. Во время стола князь Вахрамей разговаривал все больше с гостем и, диву давался, что в таком молодом витязе ума-разума целая палата.

— Славный и могучий богатырь, — сказал князь Вахрамей Еруслану, — не обессудь за мои немудрые слова и позволь тебя спросить: не желаешь ли ты познакомиться с моей дочерью, прекрасной Анастасией? И если она тебе придется по сердцу, то не откажись назвать ее супругой. У меня уж издавна так положено: кто победит змея, тот пусть берет дочь в замужество!

— Почтенный князь Вахрамей, — отвечал Еруслан Лазаревич, — побывал я в разных царствах и княжествах и везде слышал похвалы твоей дочери, и, признаюсь, главной целью моего приезда сюда была именно она, прекрасная Анастасия Вахрамеевна. Позволь мне ее видеть; быть может, она придется мне по сердцу, и я с радостью буду твоим зятем!

Тогда князь Вахрамей велел позвать к себе дочь, и вскоре, окруженная нянюшками, мамушками и придворными боярынями, вошла она в столовую, поклонилась гостям и села в кресло, точно нарочно поставленное против Еруслана Лазаревича. Как глянул витязь на прекрасную девицу, так у него сердце и забилось в груди, точно пташка в клетке, так и замерло и затрепетало в истоме сладкой. Взглянула и она на витязя, опустила в землю глазки голубые и думает про себя: «Что за диковинный красавец писаный, что за взгляд соколиный, что за молодец ненаглядный! Ах, если бы он был мне суженый, как я благодарила бы судьбу свою!» И вот, с первого взгляда, они полюбили друг друга; как пташки весенние смотрят и не насмотрятся друг другу в очи ясные и ведут между собою речи сладкие.

Кончился обед; гости разъехались по домам, и Вахрамей, оставшись наедине с Ерусланом, спросил у него, нравится ли ему Анастасия.

Еруслан Лазаревич отвечал:

— Увидавши дочь твою, нельзя не полюбить ее. Много видел я на свете дивных красавиц, но все они, как ночь перед днем, как звезды перед ясным месяцем, далеко не могут сравниться с ней. Почту себя самым счастливым человеком, если она согласится быть моею женою.