Ложный след - [83]

Нюберг обещал все сделать. Валландер положил трубку, но тут же снял ее и попросил девушку на коммутаторе разыскать Матса Экхольма. Через несколько минут она перезвонила и сообщила, что Экхольм ушел на ланч.

— Куда именно? — спросил Валландер.

— Кажется, он сказал, что идет в «Континенталь».

— Пожалуйста, разыщите его там. И попросите прийти как можно скорее.

Когда Экхольм постучал в дверь, было уже половина третьего. Валландер как раз разговаривал по телефону с Пером Окесоном. Он указал на стул, приглашая Экхольма сесть. Окесон был настроен скептически, но Валландеру все же удалось убедить его в том, что увеличение следственной группы им сейчас не поможет. В итоге Окесон сдался, и они договорились повременить с принятием решения еще несколько дней.

Валландер откинулся на стуле и сцепил руки за головой. Он сообщил Экхольму, что идентичность отпечатков подтвердилась.

— Отпечатки с тела Бьёрна Фредмана тоже совпадут, — продолжал Валландер. — Можно уже не сомневаться. С сегодняшнего дня мы точно знаем, что имеем дело с одним и тем же убийцей. Вопрос только в том, кто он.

— Я подумал насчет глаз, — сказал Экхольм. — Все материалы, которые мне удалось достать, свидетельствуют о следующем: мститель, как правило, принимается за глаза в последнюю очередь, в этом отношении они уступают только половым органам.

— Что это значит?

— Это значит, что с ослепления жертвы редко начинают. Этим заканчивают.

Валландер кивнул.

— Мы можем двигаться с двух сторон, — сказал Экхольм. — Можно задаться вопросом, почему именно Бьёрну Фредману выжгли глаза кислотой. Но можно вывернуть ситуацию наизнанку и спросить, почему этого не сделали с остальными двумя.

— И каков твой ответ?

Экхольм сделал предупреждающий жест рукой.

— Ответа у меня нет, — сказал он. — Когда речь идет о человеческой психике, особенно поврежденной и больной, о людях с деформированным мировосприятием, мы попадаем в такую область, где абсолютных ответов вообще не существует.

Сказав это, Экхольм как будто ждал от Валландера комментариев. Но тот лишь покачал головой.

— У меня есть кое-какие наметки, — снова заговорил Экхольм. — Жертвы были выбраны заранее, и в основании всех убийств лежит один и тот же мотив. Преступник так или иначе связан с каждым из этих людей. Ему необязательно было знать их лично. Это могла быть символическая связь. Но только не в случае с Бьёрном Фредманом. Здесь я абсолютно уверен: факт ослепления показывает, что убийца был лично знаком с жертвой. И, судя по всему, довольно близко.

Валландер подался вперед и пытливо посмотрел на Экхольма.

— Насколько близкими? — спросил он.

— Они могли быть друзьями. Коллегами по работе. Соперниками.

— И между ними что-то произошло?

— Да, произошло. В реальности или в воображении преступника.

Валландер задумался, он старался понять, что это дает следствию. И можно ли считать версию Экхольма обоснованной.

— Иначе говоря, нам следует сосредоточиться на Бьёрне Фредмане, — проговорил он наконец.

— Это один из возможных путей.

Валландер почувствовал внезапное раздражение: Экхольм каждый раз уклонялся от определенных ответов. Это сердило Валландера, хотя он и понимал, что, Экхольм, конечно, прав, оставляя им свободу маневра.

— Поставь себя на мое место, — сказал Валландер. — Обещаю на тебя не ссылаться и не жаловаться, если окажется, что ты ошибался. Что бы ты сделал?

Экхольм ответил не раздумывая.

— Я бы стал подробно изучать жизнь Бьёрна Фредмана, — сказал он. — Но без зашоренности: по сторонам тоже надо поглядывать.

Валландер кивнул. Он его понял.

Экхольм отогнал пчелу, которая залетела в окно.

— Практические выводы ты можешь сделать сам, — сказал он. — Убийца — мужчина. По-видимому, физически сильный. Он расчетлив, действует безошибочно и не боится крови.

— И к тому же не числится в нашем реестре, — добавил Валландер. — А это значит, что он впервые оказывается в поле зрения полиции.

— Это обстоятельство еще больше убеждает меня, что в остальном убийца ведет абсолютно нормальную жизнь, — сказал Экхольм. — Психопатическое «я», психическая аномалия хорошо защищены от взгляда самого больного. Человек может сесть за стол, имея в кармане скальпель, и пообедать с большим аппетитом. Не знаю, понятен ли тебе этот образ.

Валландеру казалось, что понятен.

— Иначе говоря, у нас есть только две возможности до него добраться, — сказал он. — Или мы берем его с поличным. Или добываем такую гору улик, что его имя проступает на ней огненными буквами.

— Примерно так. Задачка у вас не из легких.

Экхольм уже собирался уходить, когда Валландер задал ему последний вопрос.

— Он снова убьет?

— Возможно, на этом все и закончится. Не исключено, что Бьёрн Фредман и эта история с глазами были финальным аккордом.

— Ты сам-то в это веришь?

— Если честно, нет. Думаю, он будет убивать дальше. То, что мы видели до сих пор, только первые звенья в очень длинной цепи.

Оставшись один, Валландер в первую очередь взял куртку и выгнал пчелу в окно. Затем он долгое время сидел не двигаясь, закрыв глаза и обдумывая все, что ему сказал Экхольм. В четыре часа он сходил за очередной порцией кофе и отправился в конференц-зал. Там уже собралась вся следственная группа.