Ложь во спасение - [81]

Этого не может быть, в сотый раз мысленно повторил Евгений.

Эти проклятые часы не могли никуда исчезнуть. Они не могли испариться, раствориться в воздухе. Они не могли быть простой галлюцинацией – тогда, наклонившись, опуская тело на диван, Евгений отчетливо слышал, как тикал внутри механизм. Он помнил браслет из белого металла и темный циферблат под стеклом, покрывшимся от времени мелкими царапинами. Помнил время, которое показывали часы в ту ночь, – восемь минут первого.

Теперь часов на руке не было.

И если отбросить в сторону версию о вмешательстве потусторонних сил, в существование которых Евгений никогда не верил, это значило, что за прошедшие с момента убийства несколько дней в квартире кто-то побывал. Кто-то зашел сюда, снял часы с руки покойника и вышел, забрав их с собой.

Это значило, что невидимая игра, которую затеял кто-то у него за спиной, продолжалась. Цель по-прежнему была непонятной, а средства ее достижения – по меньшей мере странными.

Ему снова стало страшно. Как будто он оказался у края пропасти и навалилась вдруг темнота, непроницаемая и густая, затмив собой очертания окружающего мира. И нужно было сделать шаг наугад, зная, что этот шаг в темноте может оказаться последним.

Охрипшим голосом он попросил у следователя сигарету. Выйдя в подъезд, долго чиркал зажигалкой, пытаясь поймать узкое пламя, задуваемое ветром из приоткрытой оконной рамы. Неприятное ощущение, будто кто-то невидимый стоит у него за спиной, пристально наблюдая за его действиями, читая, как по-написанному, его мысли, не отпускало – напротив, становилось еще сильнее. Быстрыми и глубокими затяжками он в считанные секунды уничтожил сигарету до самого фильтра, обжигая губы и почти задыхаясь.

Этот кошмар не закончится никогда.

Этот покойник сведет его за собой в могилу, дай только срок. Он отомстит ему за те побои в подъезде так, что мало не покажется. Он заставит его задохнуться от собственного бессилия. Он будет преследовать его уже после смерти до тех пор, пока Евгений окончательно не сдастся. И если они встретятся в раю – он и там от него не отстанет. Лучше уж ад, чем такое соседство.

Евгений мрачно усмехнулся и попытался вытянуть из истлевшей сигареты еще хоть одну затяжку.

– Гражданин сосед. – Послышавшийся из приоткрытой коридорной двери голос усатого следователя вывел его из задумчивости. – Что же вы здесь все курите? Мне паспортные данные ваши нужны, а вы все курите и курите. Есть паспорт у вас с собой?

– С собой нет, – слабо соображая, что от него требуется, откликнулся Евгений, отбрасывая в сторону дымящийся окурок. – Паспорт дома.

– Так сходите и принесите, будьте любезны, – нетерпеливо попросил следователь, провожая глазами окурок, от которого остался один только фильтр с почерневшим ободком сгоревшей бумаги. И добавил зачем-то: – Врачи рекомендует выкуривать сигарету не больше, чем на две трети. Чем ближе к фильтру, тем выше концентрация вредных веществ.

– Врачи вообще не рекомендуют курить сигареты, – сухо уточнил Евгений, внезапно почувствовав, что следователь ему неприятен. Какое-то колючее высокомерие сквозило в его прищуренном взгляде, какая-то непробиваемая и агрессивная уверенность в собственной правоте, свойственная недалеким людям. А может быть, это разрастающийся внутри страх и предчувствие неотвратимой беды сказывались таким образом на его восприятии. Сейчас даже стены подъезда казались ему враждебными.

Быстро поднявшись вверх, Евгений отыскал в кармане ключи, по дороге рассуждая, на сколько еще времени затянется процедура составления протокола. Паспорт вот уже несколько дней лежал у него в рабочем портфеле, с тех самых пор, как он забрал его из бухгалтерии после оформления каких-то индивидуальных налоговых документов. Портфель еще со вчерашнего вечера продолжал стоять в коридоре возле стены.

Снова позабыв разуться, он прошел с ним на кухню, положил на стол, щелкнул замками и открыл крышку, припоминая, что паспорт должен находиться в самом низу, под разными папками с документами и чертежами. Открыл – и почувствовал, как откуда-то из глубины поднимается сдавленный стон, похожий на стон зверя, за несколько секунд до конца услышавшего свист пули у себя за спиной. Стон выплеснулся наружу, несмотря на то что Евгений стиснул зубы, пытаясь ему помешать.

Часы на браслете из белого металла лежали в углу, слегка придавленные краем тяжелой картонной папки. Сначала Евгений увидел только самый краешек браслета. Уже догадываясь обо всем, он подцепил этот краешек, потянул за него и понял, что не ошибся. Часы были те самые. Теперь они лежали кверху циферблатом, и секундная стрелка как ни в чем не бывало тихонько двигалась по кругу под поцарапанным стеклом. Часы по-прежнему исправно работали, несмотря на то что давным-давно должны уже были остановиться, потому что были механическими и требовали ручной заводки.

В первую секунду, услышав тиканье часов, он подумал почему-то именно об этом. Кто-то завел их, и сделал это не просто так. Это был знак, какой-то неведомый символ, означающий то ли продолжение, то ли близкий конец игры. Наступление скорого финала. Ждать оставалось недолго – видимо, до тех пор, пока часы не остановятся. Знать бы только, когда это случится и сколько времени у него осталось.