Ложь в твоем поцелуе - [22]

Подходя к входной двери, я мельком окидываю взглядом гигантское поместье, так похожее на наше. Толстые каменные стены из светлого песчаника, колонны, бесчисленные эркеры и большой герб над дверью, смутно напоминающий распустившийся цветок, – четыре симметричных лепестка, под ними изогнутыми буквами фамилия семьи: Остара.

Когда к нам приближается пожилой мужчина, одетый почти так же, как мой дед, я расправляю плечи. Он кажется мне знакомым. Вероятно, я видела его раньше на фотографиях или на одном из балов, где была всего лишь молчаливым зрителем. Но даже не воскресив в памяти до конца его лицо, я знаю, кто он: Кристофер Арн Остара, Мастер Весеннего Двора. Цвет его водянистых светло-голубых глаз напоминает лепестки весенних цветов, с некоторым удивлением отмечаю я.

– Как мило с вашей стороны, что вы приехали, – говорит он, пожимая дедушке руку и слегка поклонившись мне, на что я отвечаю изящным реверансом. – Надеюсь, путешествие было приятным?

Я ограничиваюсь неопределенной улыбкой, как и советовала мне мама. Возможно, я являюсь действующим Стражем Зимы, но разговоры лучше оставить мужчинам. Довольно устаревшая позиция, если спросите меня. Но меня никто не спрашивает.

– Мы рады быть здесь, – делает мой дед широкий жест, обводя рукой поместье. – Ваш двор великолепен, впрочем, как и всегда. Скорая весна вам к лицу.

Остара от души смеется над этой глупой шуткой, которую он, вероятно, слышит далеко не в первый раз, и указывает нам на открытые входные двери. Затем впервые обращается ко мне напрямую, отчего я замираю:

– Блум, дорогая, как приятно, наконец, познакомиться с тобой. Прекрасной хранительницей Зимы, которая в этом году окажет нам честь.

– Вы – сама любезность, – немного неуверенно отвечаю я и снова улыбаюсь. – Благодарим вас за теплый прием.

Бросаю быстрый взгляд на деда. Однако тот, кажется, не выглядит недовольным. Мой английский неплох, однако далеко не так совершенен, как у других детей сезонных Домов. Большинство потенциальных Стражей с рождения учат говорить на нескольких языках, чтобы подготовить к контактам с международными Домами. У меня же не было такой возможности.

Остара указывает на дверь, затем отступает, пропуская нас вперед. Я украдкой оглядываюсь, ищу маму, но не вижу ее. Я знаю, что она не собиралась, как мы, участвовать в этом помпезном выступлении, однако надеялась, что она будет рядом со мной.

Внутри гигантский холл со всеми причитающимися атрибутами и украшениями: люстрами, освященными веками портретами, размашистыми цветочными композициями и двумя внушительными каменными лестницами, ведущими направо и налево на галерею верхнего этажа. Иногда я пытаюсь представить, как это восприняли бы люди, которые выросли в обычной квартире или доме. Лично для меня все это давно потеряло свою привлекательность, потому что я знаю, что на самом деле это всего лишь богато украшенная, красивая клетка, которая запирает семью внутри и отделяет ее от всего внешнего мира.

Я разглядываю картины на стенах, пока мой дед и Мастер Весны обмениваются фразами, приличествующими случаю. На картинах преобладают сезонные мотивы, хотя весенних, конечно, больше. Среди них – изображения огромных фигур, передающих людям какие-то сосуды. Должно быть, это представляет собой первый ритуал времен года – день, когда боги даровали людям свою силу.

После пустых, ничего не значащих фраз и взаимных пожеланий отличного вечера пара дворецких провожает нас в отведенные комнаты. Моя семья занимает целое крыло, но в этом вообще-то, нет ничего удивительного. На бал явилось примерно двадцать членов моего Дома, а эти люди привыкли к определенному уровню жизни.

Когда за мной закрывается тяжелая деревянная дверь и я, наконец, получаю возможность немного побыть в одиночестве, то прислоняюсь к двери спиной и немного выдыхаю. Первое препятствие я преодолела. Встретилась с Мастером Весны, поговорила с ним, прошла рядом с дедом через весь дом и ни разу не споткнулась, ничего случайно не сломала, и меня даже не вырвало никому под ноги от того, что я так жутко перенервничала!

Слегка успокоившись, оглядываю свою комнату. Большая кровать, милый декор, свежие цветы. В общем и целом комната выглядит как номер в довольно дорогом, изысканном отеле. Мы проведем здесь лишь одну ночь, поэтому в распаковке своих чемоданов смысла я не вижу. Зара, вероятно, уже развешивает свою одежду на вешалки, заполняет полки в шкафах и в ванной. Кузина – прекрасный пример организованности и отличного воспитания, и для этой работы она подошла бы куда лучше, чем я.

Вздохнув, бросаю взгляд на часы: до сборов на бал остается еще три с половиной часа. Платье мое уже висит в чехле в углу комнаты, ожидая своей участи вкупе с греховно дорогими украшениями и туфлями на чересчур высоких каблуках. И поскольку делать мне сейчас нечего, я без лишних церемоний плюхаюсь на кровать и проверяю сообщения. Ничего. Да уж, здорово.

Спустя десять минут, в течение которых я сижу, уставившись в стену напротив, и недолгого разговора с Эммой, решаю немного осмотреться в Весеннем Дворе. Выходить из комнаты мне никто не запрещал, а поскольку Двор довольно сильно занят приготовлениями к предстоящему празднику, то, вероятно, никто и не обратит на меня особого внимания.