Ложь Тимоти Снайдера - [8]
«Так как я была еврейкой, то для того, чтобы ко мне достойно относились, мне приходилось работать вдвое больше, чем нееврейке, — пишет она. — Когда я работала днями и ночами, мне говорили: “Ты не похожа на еврейскую девушку. Ты почти как русская”. Это считалось комплиментом».
Но она всегда отвечала: «“Да, но я еврейка”. Моя работа сиделкой, фотографом и, прежде всего, солдатом, была весомым поводом для того, чтобы держать голову высоко и гордиться собой и своим происхождением».
Конечно, позорно, что Шульман рассматривалась прежде всего с этой стороны. Но ясно и чётко сквозь все её воспоминания проходит безграничная гордость за своё новое призвание и страстная преданность делу, полностью отсутствующие в описании Снайдера:
«Все мы принадлежали к одной бригаде. Мы научились жить вместе, есть вместе, сражаться вместе и выживать вместе. Также нам надо было уживаться друг с другом. Иногда трудно было прожить один день, не говоря уже о годах. Между большинством из нас царили крепкая дружба, сотрудничество, преданность и готовность помочь друг другу.
В лесу отношения налаживались между абсолютно разными людьми. Холод, голод и напряжение делали незнакомцев одной семьёй. Мы были ещё и товарищами по оружию, и все сталкивались с одними и теми же вопросами жизни и смерти. Наши жизни были связаны воедино окружающей опасностью, в которой мы постоянно жили. При этом особая связь существовала между теми из нас, кто пережил одни и те же ужасы под властью нацистов».
«Иногда этот прошлый мир кажется мне намного более реальным, чем настоящий, — добавила она годы спустя. — Я горжусь моим прошлым и теми, кто, как я, смогли устоять перед врагом. То, что вообще были восстания и сопротивление, что двадцать тысяч или более восточноевропейских евреев сражались как партизаны, достигли вершины мужества в истории всего еврейского народа, — не должно быть забыто».
Сложно спорить с такими чувствами, но, согласно концепции Снайдера, Шульман всего лишь способствовала развитию порочного круга «противоестественно согласованных усилий Гитлера и Сталина, каждый из которых игнорировал законы войны и усугублял конфликт за линией фронта». Шульман полагала, что сражается, чтобы сделать мир лучше, но, по Снайдеру, на самом деле она делала его только хуже.
Не имеет значения, что партизаны в контролируемом нацистами приграничье были единственной многонациональной, а значит, единственной способной к установлению хоть какой-то организации в устроенном немецким вторжением всеобщем хаосе силой. Снайдер пребывает вне себя от негодования из-за подавления Советским Союзом Армии Крайовой, Шульман в воспоминаниях описывает пейзаж в стиле Гоббса[4], в котором «еврейские партизаны вынуждены сражаться с множеством спонсируемых нацистами местных крайне антисемитских бандитских групп, везде ищущих евреев,» — не только с «аковцами» (то есть членами АК), но и с бандеровцами (последователями украинского националиста Степана Бандеры), бульбовцами (сторонниками мятежного украинского командира Тараса Боровца-Бульбы) и власовцами (подчинёнными советского генерала-изменника Андрея Власова).
Сталинская национальная политика с её массовыми переселениями и великорусским шовинизмом была кошмаром, который после войны мог только усилиться. Но она хотя бы в чём-то была орудием социалистического интернационализма, тогда как польские националисты, которых превозносит Снайдер, со своими взаимными бойнями и мелочной ненавистью явно находились в тупике.
Нольте возрождённый
Снайдера можно назвать духовным сыном Нольте. Несмотря на всю путаницу «Кровавых земель» её автор в целом соглашается с тем, что преступления Сталина не только предшествовали преступлениям Гитлера, но и некоторым образом явились их причиной. В то время как правый немецкий историк Андреас Хильгрубер хвалил вермахт за то, что тот сдерживал красные орды даже ценой существования лагерей смерти, Снайдер защищает АК за сопротивление советским попыткам устроить вооружённое восстание, даже если это означало безучастное созерцание уничтожения Варшавского гетто.
Он пытается оправдать местных погромщиков, изображая их исполнителями немецких приказов:
«В результате подготовленного коллаборационистского движения и местной поддержки немецкие убийцы получили всю необходимую помощь в Литве... В следующие недели и месяцы немцы свозили литовцев на полигоны смерти вокруг Каунаса. 4 июля 1941 г. литовские подразделения убивали евреев под немецким надзором и по их приказу».
Но вместо того, чтобы действовать как вспомогательная сила, литовские правые начали вырезать евреев до прибытия вермахта с такой жестокостью, которую даже немецкие офицеры сочли шокирующей.
В Каунасе, например, 25-го июня 1941 г. литовский фашист Альгирдас Климайтис начал погром, в котором были убиты 1500 евреев, уничтожены несколько синагог и около шестидесяти домов — сожжены дотла. Один немецкий штабной офицер счёл это наиболее отвратительной сценой, которую он когда-либо видел, а фельдмаршал Риттер фон Лееб был вынужден заявить официальный протест. Во Львове, сообщает Снайдер, 1 июля 1941 г. «айнзацгруппа С и местное ополчение организовали погром, длившийся в течение нескольких дней». Но айнзацгруппа С не организовывала погром. Хотя нацисты определённо дали своё согласие, организаторами выступили местные бандеровцы, которые взяли на себя управление им от и до. По одному недавнему сообщению:
«…Церковный Собор, сделавшийся в наши дни религиозно-нравственною необходимостью, конечно, не может быть долгом какой-нибудь частной группы церковного общества; будучи церковным – он должен быть делом всей Церкви. Каждый сознательный и живой член Церкви должен внести сюда долю своего призвания и своих дарований. Запросы и большие, и малые, как они понимаются самою Церковью, т. е. всеми верующими, взятыми в совокупности, должны быть представлены на Соборе в чистом и неискажённом виде…».
Статья посвящена положению словаков в Австро-Венгерской империи, и расстрелу в октябре 1907 года, жандармами, местных жителей в словацком селении Чернова близ Ружомберока…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Конфликт вокруг Западной Сахары (Сахарской Арабской Демократической Республики — САДР) — бывшей испанской колонии, так и не добившейся свободы и независимости, длится уже более тридцати лет. Согласно международному праву, народ Западной Сахары имеет все основания добиваться самоопределения, независимости и создания собственного суверенного государства. Более того, САДР уже признана восьмьюдесятью (!) государствами мира, но реализовать свои права она не может до сих пор. Бескомпромиссность Марокко, контролирующего почти всю территорию САДР, неэффективность посредников ООН, пассивность либо двойные стандарты международного сообщества… Этот сценарий, реализуемый на пространствах бывшей Югославии и бывшего СССР, давно и хорошо знаком народу САДР.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.