Ложь от Советского Информбюро - [26]

От Советского Информбюро

6 апреля 1944 года

…бои местного значения.

7 апреля около 9 часов наша артиллерия открыла по немцам сильнейший ураганный огонь. Наши пушки непрерывно били в течение двух часов. Стволы орудий раскалялись докрасна. Немецкие отборные дивизии были перемолоты огнем нашей артиллерии. Немцам нечем было держать линию обороны и они отступили. Занимаемые до 6 апреля наши позиции были восстановлены. Но и нам надо было срочно искать пополнение для укрепления передней линии. Стали отбирать людей из орудийных расчетов и других подразделений. От нашего взвода КАД взяли трех человек — Макарова, Коновалова и Луппова. Через несколько дней двое из них были убиты, а Луппова тяжело ранило. Позднее он писал мне, что лежал в гипсе семь месяцев.

Все мы получили новые автоматы ППС, очень легкие с откидным металлическим прикладом.

В ночь на 9 апреля дежурил по взводу управления КАД (командующего артиллерии дивизии). Настроение отвратительное. Видно, не видать мне больше сына Толи. Чувствую, что потерял в этой войне второго и последнего сына. Потерял всю семью. Теперь очередь за мной.

До нашего прихода на эстонскую землю все дороги были безупречно хорошие. Весной 1944 года они превратились в густое месиво. Сплошной грязью стали все луга, все тропинки. Я видел, как пара запряженный в дышло лошадей не смогли вытащить из грязи пустую ничем не загруженную повозку. Колеса утонули в густой грязи по самые ступицы. Маленький автомобиль «виллис» с ведущими передними и задними колесами здорово выручал нас. По такой непролазной грязи свободно таскал наши 76-миллиметровые пушки.

По большой дороге я шел в глубь плацдарма. По обе стороны дороги в кюветах лежали убитые. Недалеко от меня шагал молодой лейтенант. На нем была новая шинель, новые сапоги и новая шапка… Видно было, что он идет из тыла для пополнения в какую-то часть. Дорога круто пошла вправо, в сторону города Нарвы. Мы с ним пошли прямо, пути наши совпали. Вышли на высотку, на поляну, на ней стоял эстонский дом. С левой стороны недалеко от хутора установлена батарея. Пушки стояли очень близко одна от другой. Они открыли по немцам огонь в ту же сторону, куда мы шли. Впереди, чуть правее, недалеко лежал огромный с деревенский домик камень. Батарея отстрелялась и несколько минут было тихо. Но вот где-то впереди послышались выстрелы немецких пушек, и сразу же около нас свист и разрывы снарядов. Немцы били по только что отстрелявшейся батарее. Я шлепнулся на землю в грязь, а лейтенант присел на корточки у камня метрах в пяти от меня. Я кричал ему, чтобы он ложился на землю. Он немного пригнулся к земле, но продолжал сидеть на корточках около камня. Снаряды рвались так близко, что комья земли летели далеко через меня. Когда кончился обстрел, я встал на ноги, стряхнул с шинели прилипшую землю, повернул голову в сторону моего попутчика и обомлел. Он спрятался за камень, а снаряд разорвался с левой стороны. Лейтенант лежал на спине, а новенькая шапка вместе с черепом недалеко от него перевернутая лежала на земле. Мозги как белые черви оказались на земле и в шапке. Молодой еще неопытный офицер боялся запачкать грязью свою новую шинель, был так жестоко, так беспощадно наказан. «Судьба вторая всем в мире управляет» — говорил Шекспир. Может быть и так, а может быть, он остался бы жив, если бы, не жалея шинели, сразу же шлепнулся на землю.

От Советского Информбюро

9 апреля 1944 года

…поиски разведчиков и бои местного значения.

12 апреля получил письмо из Омска от В. А. «Здравствуй, Вася! Получил твое письмо, которое явно говорит, что ты устал, и опасность настолько велика. Это меня очень и очень беспокоит. Поневоле приходится задумываться над тем, а придет ли то время, когда мы встретимся. По всему видно, что конец войны недалеко, и после пережитых тобой страданий и мучений за эти годы, просто будет невыносимо жалко и обидно, что судьба изменит в жизни. Нам, очевидно, в скором времени придется переезжать в Ленинград. Туда уже поехали Примайчук и Городисский (главный механик завода) для приема старого завода. Предполагается переехать в апреле-мае месяцах. Прошу тебя, не задерживайся с ответом. Пиши хоть пару слов, что ты жив и здоров. Желаю тебе быть здоровым и скорейшего возврата. Твой друг В. А.»

С 14 по 17 апреля был в 32-м медсанбате на сборе парторгов.

18 апреля получил письмо из Торжка от Аси. Написал ответ: «Здравствуй, Ася! Бесконечно рад твоему письму. Твое письмо, Ася, для меня праздник, не смотря на. мои такие условия, где, казалось бы, и не до писем. Ведь я еще ни разу не видел тебя, а уже представляю себе тебя такой хорошей и серьезной. Твоя фотография и письма убедили меня в этом. Твои письма я буду хранить даже и в том случае, если нам не придется встретиться с тобой. Как Гете любил девушку, которая была уже за другим замужем, потом умерла, а он продолжал ее любить. Но почему-то я уверен, что наша встреча состоится, хотя наша фронтовая жизнь часто такая тоненькая как ниточка. Будь счастлива, Ася! Очень жду твоих писем. С приветом Вася».

19 и 20 апреля немцы наступают. Открыли по нам усиленную орудийную стрельбу. Канонада идет день и ночь. Пустили 400 танков и 200 бронетраспортеров, но все их атаки отбиты. Наши на плацдарм подтянули много артиллерии. Пушки занимали все свободные места. На каждой полянке рядами почти вплотную стояли наши орудия. Снаряды из Сланцев возили день и ночь по двадцатикилометровому настилу на грузовых машинах к реке Нарве. Берег реки около моста был превращен в большой склад без крышй. При появлении немецких самолетов дымовая завеса прикрывала все ящики со снарядами. На плацдарм пришли танки и «катюши». Возможность переездов с одного места на другое, более удобное, была ограничена. Большая насыщенность разного рода войск на таком небольшом клочке территории не позволяла выбирать безопасные места. Я видел недалеко от дороги мелкий лес и в нем стояла сгоревшая «катюша».