Ложь Гамлета - [3]
Так. Ладно. Пока все, вроде, складывается. Выдохнуть — и дальше.
Олег не был склонен к жестам типа «с богом» и прочему «сверим часы», но тут пришлось, действительно, сверить, и выдержать четыре минуты перед дверьми, похожими на каравай, у которых парень из охраны предусмотрительно подменил билетершу. Им подобрали неплохую диспозицию: скромный боковой ход, позволявший до поры оставаться незамеченными в проходах, но быстро затем оказаться перед сценой. Все было идеально просчитано по схемам зала. Короче — маленький «Норд-Ост».
Однако на сцене Олег сразу же увидал такое, что коротко ткнул Валеру, и они немедленно выдвинулись на середину, никого не дожидаясь. На сцене стоял трап. То есть настоящий (кажется) авиационный трап, причем, такой советский, где машинка внизу (самоходная часть) — это такая именно машинка из шестидесятых, как машинки в классических иллюстрациях к «Незнайке». Господи, да где достали? Как втащили в театр?.. Не склонный демонизировать своего героя (как делали многие), Олег готов был на миг поверить в сверхвозможности Коноевского… Уже потом он рассмотрел другой реквизит, не менее исполинский, но уже, конечно, примитивно-картонный: нечто вроде египетских пирамид, оклеенных баннерами в виде чеков «Березки». В общем, за этим стояла символика, которая мало что говорила людям его поколения (сам-то он вычитал про «Березку» в рецензиях), поэтому пока он больше оценивал всё технически — насколько внушительно будет смотреться в кадре.
Может, их вела судьба? — но, опоздав, они попали на самую визуально-вкусную сцену. С вершины трапа, откуда-то с верхотуры, две длинноногие блондинки в форме бортпроводниц (и тоже, кажется, советских) бережно спускали вдрабадан пьяного молодого человека в серой генеральской шинели. Жаль, что Валера, вскинувшись, успел снять лишь нижнюю половину этого впечатляющего схождения с небес. Но да и то было хорошо.
Пока Олег с Валерой возились, обменивались жестами, реплики актеров внизу сцены как-то прошли мимо них, они услышали только громогласный, вальяжно-пьяный генеральский окрик:
— На вопрос губки — какой ответ может дать королевский сын?
— Вы принимаете меня за губку? — смиренно спрашивал некто в костюмчике — таких было несколько.
— За губку, которая впитывает щедроты короля, но он держит их — как обезьяна орехи — за щекой. Раньше всех берет в рот, чтобы позже всех проглотить. Когда ему понадобится то, что вы скопили, он нажмет на вас — и, губка, вы снова сухи. А впитываете вы — слюни! — «генерал» победно оглядел зал и очень натурально покачнулся. — А слюней у него — много! — Он с детской радостью принял рулады зала. — У него полон рот слюней! Сиськи-масиськи…
«Генерал» принялся несмешно пародировать, чтобы кончить дело смачным троекратным поцелуем, от которого его серенький собеседник долго отплевывался в ведро: только сейчас Олег заметил, что по сцене расставлены мятые жестяные ведра. Да и то — «заметил»; он пока лишь восторженно пихал Валеру: ты это снял?.. Поцелуй снял?
— Вот вы сейчас что пишете?
Некто балетными движениями проплыл к основанию пирамиды и выдернул листок из одной из пишущих машинок, которых, оказывается, здесь тоже расставлено было множество. «Был бы хлеб — а песня найдется», — зачитал он.
— Вот-вот! Сечешь фишку? Что общего между хлебом и песней?
Некто молчал, то ли сконфуженно, то ли услужливо.
— И то, и то — во рту! В гениальном генеральном рту, полном слюней! Сиськи-масиськи…
Ну да, шутка, повторенная дважды, становится вдвойне смешней. Даже Олегу, человеку в этом зале во всех смыслах новому, наскучило через минуту, он снова коротко ткнул Валеру и кивнул на зал. Валера развернул камеру и включил лампу. Те несколько рядов зрителей, которые попали под нещедрый, но в темноте — режущий свет, неприязненно щурились, прикрывались программками. Или же, наоборот, позировали, старательно не замечая камеру, но приняв благородные осанки и написав на лицах прямо внимание-внимание к тому, что происходило на сцене. На сцене шел какой-то нудный диалог о том, нужно ли врать и лить елей (видимо, речь снова о Брежневе и kо), или писать жестокую правду о том, что «лица сморщены, глаза источают густую камедь и сливовую смолу». Олег, конечно, не специалист, но и ему было очевидно, что премьера и так провалилась — и без того, что будет дальше. А с «дальше» возникла, кажется, загвоздка. А может, они неправильно координировали время.
Во всяком случае, лагерь неприятеля заметил съемочную группу раньше, чем начался перфоманс, что было и не удивительно: еще бы, адски фигачить накамерным светом. В уголке первых рядов случилось некое оживление. К ним усиленно оборачивались, кто-то вскочил, потом сел, потом вскочил. Олег видел и белую голову в эпицентре этого движения. Несмотря на относительную молодость, точнее, не-старость, Аркадий Коноевский был седым, а может, даже чем-то подкрашивал-подбеливал седину, чтобы она хранила такой ровный благородный оттенок прогоревшего пепла. Special for глянец, на страницах которого модный режиссер постоянно маячил… Олега забавляло другое — уж не неестественность оттенка. Он понял вдруг, что впервые видит своего героя живьем. Ну, как — «видит».
Валентина Терешкова мечтала полететь на Марс. Эта мечта всю жизнь вела ее вперед, хотя и не сбылась. Но быть мечтой не перестала.Герой романа Игоря Савельева Павел тоже часто смотрит в небо, хотя на земле у него гораздо больше хлопот, и, кажется, уже из последних сил — на излете беззаботной юности — держится за свои мечты: быть рядом с любимой девушкой, заниматься любимым делом… Оставаться порядочным человеком. Он и его друзья бросают вызов «взрослому миру» как миру всеобщего цинизма и, кажется, готовы бороться с циниками и авантюристами до конца — хотя и выглядят в этой наивной «борьбе с корпорацией», как марсиане.
Главный герой нового романа Игоря Савельева, студент Кембриджа Алекс (Алексей Николаев) не афиширует, что он сын могущественного российского чиновника. Но вдруг его срочно вызывают на родину. Желание отца, наконец, поговорить и расставить все точки над «i»? Шанс для Алекса разобраться с подростковыми травмами? Или всё это – грязная игра спецслужб?«Фантасмагоричная жизнь путинского “нового дворянства” с самого начала предсказуемо привлекала к себе внимание крупных сатириков – которые разоблачали, бичевали и высмеивали ее. Но лишь Савельеву удалось то, что не удавалось ни Пелевину, ни Доренко, ни Сорокину, ни Проханову, – перевести на язык художественной прозы главную фразу десятых годов: “ОНИ О..ЕЛИ”». Лев Данилкин.
И снова 6 июня, в день рождения Пушкина, на сцену у памятника Пушкину вышли лауреаты премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Константина Куприянова, Игоря Савельева, Булата Ханова и поэтов Андрея Фамицкого, Елены Жамбаловой, Софьи Серебряковой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Главный герой романа Кирилл – молодой инженер авиации – вынужден постоянно задавать себе вопрос: кто он? Почти античный герой, «повелитель молний», как его уже начинают называть, молодой гений – продолжатель традиций Туполева и Королева – или лузер по меркам современной Москвы и России?.. Любящий и заботливый муж своей беременной жены – или человек без сердца и совести?.. Служитель великого дела – или бездельник из умирающей советской конторы?Цитаты из книги:Вглядываясь в своё отражение, бледное, непрорисованное, поверх которого шли буквы: «Не прислоняться» – и царапинами киноплёнки бежал тоннель, Кирилл подумал, что больше всего его пугает… пожалуй… неопределённость.
Савельев Игорь Викторович родился в Уфе в 1983 году. Аспирант кафедры русской литературы и фольклора Башкирского университета. Печатался в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Урал” и др. Живет в Уфе.
Меня зовут Рада. Я всегда рада помочь, потому что я фиксер и решаю чужие проблемы. В школе фиксер – это почти священник или психоаналитик. Мэдисон Грэм нужно, чтобы я отправляла ей SMS от несуществующего канадского ухажера? Ребекка Льюис хочет, чтобы в школе прижилось ее новое имя – Бекки? Будет сделано. У меня всегда много работы по пятницам и понедельникам, когда людям нужна помощь. Но в остальные дни я обычно обедаю в полном одиночестве. Все боятся, что я раскрою их тайны. Меня уважают, но совершенно не любят. А самое ужасное, что я не могу решить собственные проблемы.
Повесть посвящена острой и актуальной теме подростковых самоубийств, волной прокатившихся по современной России. Существует ли «Синий кит» на самом деле и кого он заберет в следующий раз?.. Может быть, вашего соседа?..
Переживший семейную трагедию мальчик становится подростком, нервным, недоверчивым, замкнутым. Родители давно превратились в холодных металлических рыбок, сестра устало смотрит с фотографии. Друг Ярослав ходит по проволоке, подражая знаменитому канатоходцу Карлу Валленде. Подружка Лилия навсегда покидает родной дом покачивающейся походкой Мэрилин Монро. Случайная знакомая Сто пятая решает стать закройщицей и вообще не в его вкусе, отчего же качается мир, когда она выбирает другого?
Это книга об удивительном путешествии нашего современника, оказавшегося в 2057 году. Россия будущего является зерновой сверхдержавой, противостоящей всему миру. В этом будущем герою повести предстоит железнодорожное путешествие по России в Москву. К несчастью, по меркам 2057 года гость из прошлого выглядит крайне подозрительно, и могущественные спецслужбы, оберегающие Россию от внутренних врагов, уже следуют по его пятам.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.