Ловушка под омелой - [2]

Интерес подруги к новому капитану был продиктован лишь любопытством. Но студенты нередко увлекались стражами. Запретное всегда вызывает интерес. Отношения между магами и людьми строго запрещены. Магическое сообщество считало стражей всего лишь людьми, даже несмотря на имеющуюся у них способность. Наши защитники обладали природным иммунитетом к магии, к любой магии. Они не могли быть околдованы, зачарованы, побеждены магами, которые, в свою очередь, обычным боевым навыкам не обучались. Именно благодаря этому редкому дару юношей и девушек отбирали в гвардию.

Как и многие сокурсницы, я тоже успела влюбиться. Правда, тот, о ком я вздыхала, меня практически не замечал. Один из самых сильных магов на потоке, блестящий студент, весельчак и красавец. И пусть он был почти на два года младше, но среди сверстников казался самым взрослым и разумным. Хотя поговаривали, что есть в нем какая-то чертовщинка, которая нет-нет и пробивается наружу, но я предпочитала списывать эти слухи на зависть.

Джерс налетел на меня в коридоре несколько месяцев назад и чуть не сбил с ног, но вовремя подхватил, а потом помог собрать книги. Вот тогда я заглянула в его серые глаза и поняла, что безнадежно пропала. Банально, скажете вы, но так действительно бывает. Случайности иногда вот так сталкивают людей. С тех самых пор мое сердце неумолимо тянулось к сероглазому красавцу.

Я робко повернулась, ощутив, как взволнованно заколотилось сердце, и украдкой взглянула на точеный профиль, будто нарисованный талантливым художником. Я и сама неоднократно пробовала нарисовать Джерса, но каждый раз оставалась недовольной. То не смогла передать золотисто-медовый оттенок его густых волнистых волос, то подбородок выходил недостаточно волевым, то губы недостаточно чувственными. Девочки смеялись надо мной, утверждая, что я и так приукрашиваю Джерса и наделяю несуществующими достоинствами.

Поскольку урок был заключительным перед праздничной неделей, миссис Патчис напоминала, какие навыки стоит оттачивать, каждому из студентов указывала его слабые места, на которые следовало обратить внимание. Обстановка в классе была довольно расслабленной, но преподавателя это не сильно волновало. Сердечно любимая мною миссис Патчис уже сама предвкушала недолгий отдых, немного покоя у окна с любимой книгой и новогоднюю суету.

Академия находилась в окрестностях города Острэма, жители которого очень ответственно и с большой любовью относились к праздникам. Да и к зиме тоже. Они украшали улицы фонарями, проводили ярмарки, открывали катки. С горожанами маги дружили, поэтому каждый год перед новогодними праздниками преподаватели и некоторые ученики помогали строить ледяные скульптуры на главной площади и возводили замысловатые ледяные горки для взрослых и детей. Я тоже участвовала в этом лет с шестнадцати. Миссис Патчис научила меня выравнивать каток на озере, воздвигать целые композиции, которые выглядели очень натурально, и если это были люди или животные, то они очень походили на живых.

Как раз завтра я в компании Ким и некоторых учителей должна буду отправиться в город. В душе проснулось радостное нетерпение. Даже несмотря на то, что я давно не впечатлительная девчонка, новогодняя неделя все еще была самой особенной для меня, самой волшебной.

Огромный голубой попугай, который, казалось, дремал весь урок, сидя в своем серебряном резном круге, встрепенулся и взмахнул несколько раз широкими крыльями. Так Тьяго возвещал о конце урока. Класс мгновенно ожил, со всех сторон послышались звуки отодвигаемых лавок, учебники посыпались в сумки и раздались смешки и тихие переговоры.

Ким схватила меня за руку и потащила за собой, едва я успела убрать альбом.

– Хлоя! – окликнула меня миссис Патчис прямо у дверей. – Не забудь, пожалуйста, что ты обещала мне помочь отнести Тьяго в комнату на время каникул!

Мы с подругой переглянулись, и Ким состроила кислую мину, но все равно вернулась в класс. Миссис Патчис любили все. В свои шестьдесят два она выглядела довольно бодрой, энергичной и собранной. Густые темные волосы смотрелись очень необычно, чередуясь с седыми прядями, которые она даже не пыталась спрятать. Живые, искрящиеся молодостью и задором глаза темно-синего цвета всегда смотрели с интересом. С самого детства я была уверена: ее глаза – это первое, что я увидела, когда проснулась уже не на перекрестке, а в стенах академии. Женщина была худощавой, высокой, с прямой, будто чуть горделивой осанкой. Несмотря на возраст, миссис Патчис считалась одной из самых красивых женщин в академии. Ученики обожали ее за нескучные уроки и за то, что она никогда не повышала голоса. Ну почти никогда. Чтобы вынудить ее накричать на кого бы то ни было, нужно очень хорошо постараться.

– Девочки, – замечая присутствие Кимберли рядом со мной, сказала она, – отнесите Тьяго, пока я соберу свои вещи и закрою класс до восьмого января.

Мы с подругой кивнули и взялись за кольцо с обеих сторон. Оно, вместе с огромным попугаем, было жутко тяжелым, и я не раз спрашивала, почему нельзя просто щелкнуть пальцами и переместить его в комнату миссис Патчис ну или хотя бы заставить его плыть рядом со мной, пока я шагаю по коридорам и лестницам. На это преподаватель неизменно отвечала, что у Тьяго очень тонкая душевная организация и слабый желудок. Он не выносит перемещений и вообще каких-либо магических вмешательств в его размеренную жизнь.