Ловушка на Заркасе - [7]

Пока туземцы тараторили меж собой, Лоран увел Дарселя в палатку. Там он зажег лампу, и Дарсель увидел, как тот гримасничает и теребит свой фальшивый зуб.

— Вызов?

Лоран ответил жестом, медленно и тихо повторяя сообщение.

Затем он коснулся острием булавки коренного зуба легкими, почти незаметными движениями.

Наконец он воткнул булавку в воротник рубашки и потянулся со вздохом.

— Ну? — спросил Дарсель. Лоран раздраженно хмыкнул.

— Нас официально извещают, что треугольники приземлились в интересующем нас районе, на тот случай, если мы сами ослепли. Приказано подойти к ним как можно близко и проследить за их поведением и поведением их команды, если таковая окажется. Точные рекомендации: оставаться в укрытии и наблюдать, не показываясь им…

Дарсель возбужденно щелкнул пальцами.

— Наконец-то мы узнаем, на кого они похожи! Лоран пожал плечами.

— Дурак, мы решительно ничего не узнаем. У нас весьма мало шансов найти их там через восемь дней. Возможно, нам понадобится и больше дней, чтобы добраться до того места. Кроме того, есть еще одна вещь… — он немного помолчал и добавил: — Теперь я уверен, что среди носильщиков есть один развитый.

— Не может быть, ты же сам их выбирал.

— И выбрал одного плохого. Когда развитый стоит голышом и выглядит идиотом, его трудно отличить от местных обезьян. К тому же он, наверное, заставил себя выбрать. Заркасцы в какой-то мере способны внушать свою волю. В этом их превосходство над нами. Дарсель задал сразу два вопроса:

— А как ты узнал его? И кто он? Лоран улыбнулся.

— Он слишком старается играть дикаря. Его смех чересчур глуп. Он едва скрывает свое отвращение, когда хрупает моллюска. Он все время качается под тяжестью ящика, без сомнения, из-за недостатка тренированности. И, наконец, когда сегодня утром Зинн отгонял духов, мой подозреваемый спрятал лицо, как все остальные, но забыл гудеть горлом. Его больше интересовали наши разговоры, чем духи. С его стороны было неосторожно поместиться рядом со мной, поэтому я и заметил, что он не ворчал. Он маленький, худой, его зовут Гозо. Уж поверь мне, он здесь не для того, чтобы таскать ящики, а для того, чтобы следить за нами.

Не ожидая комментариев своего товарища, Лоран погасил лампу и полез в спальный мешок. Дарсель потряс его за плечо в темноте:

— Лоран!

— Ну?

— Ты намереваешься его ликвидировать? Зевнув, Лоран ответил:

— Лучше не надо. Я думаю, это было бы нетрудно, но… А! Посмотрим! Спи и не думай об осложнениях. Завтра у нас тяжелый путь.

Они зарылись в мешки с головой, чтобы не слышать грохота двух громадных деревьев, которые дрались, как тряпичники, в двухстах метрах от палатки. Сражение длилось, наверное, не один год. Деревья-близнецы, теперь два гиганта, сделались врагами. Случайно они росли на небольшом расстоянии друг от друга. Затем из ветви стали соприкасаться, и они обменивались ударами листвы, обламывая сучья. Дальнейший рост позволил им почти обняться, и они боролись, стараясь вырвать друг друга с корнями, их гибкие деревянные мышцы хрустели, размахивающиеся ветви производили громоподобные звуки. Отдохнув часок, они начали борьбу снова…

Вероятно, они и умрут вместе лет через десять, но сначала дадут поколение молодых отпрысков, которые будут бороться в свою очередь и сделают эту часть леса непроходимой.

7

На следующий день носильщики собирали орехи аказа. Они залезали на деревья и пробирались вдоль ветвей, сгибающихся под тяжестью. Там каждый выбирал орех приличного размера, длиной и шириной с человеческое тело, обвивал его руками и давил на него всем телом, сильно тряся. Орех отрывался и падал вместе с туземцем в заросли папоротника или в воду лагуны. Гозо явно было трудно выполнять эту гимнастику.

Затем туземцы раскалывали орехи по длине, съедали часть ореха, а остальное бросали. Таким образом, у каждого оказывались по две крепкие лодочки из скорлупы. Они вставляли свои большие ступни в эту необычную обувь и, вооружившись сломанной веткой вместо шеста, испытывали их на воде. Они легко скользили по поверхности воды, все, кроме Гозо, который делал замысловатые пируэты и затем плюхнулся в воду. Все его товарищи покатывались со смеху, но Дарсель и Лоран только многозначительно переглядывались.

Лоран подошел к краю, где неуклюже поднимался Гозо. Туземец сыграл единственно возможную в этих обстоятельствах комедию: он потер тело и, закатив глаза, сказал:

— Гозо очень болен. Гозо не может держаться на орехах аказа.

— Разве ты не можешь говорить, как все, — упрекнул его Лоран. — Говорят «Я болен», «Я не могу».

— Я Гозо болен. Я Гозо не могу… — послушно повторил заркасец.

Лоран пожал плечами.

— И так самый глупый в банде, да еще схватил лихорадку. У тебя лихорадка?

— Да, да, мой я Гозо имею лихорадку, одну, две, три. Лоран улыбнулся и подумал: «Да, он явно переигрывает. Я точно не ошибся».

— Ладно, — сказал он вслух, — твои товарищи перевезут тебя.

В это время Зинн заботливо обирал беловатую пленку, покрывающую орех внутри. Он скатал ее в виде сигареты и сунул в ноздрю. Лоран заметил это и крикнул:

— Нет, Зинн, брось это мне. Зинн с сожалением повиновался.

— Если они станут курить эту гадость, они отупеют на несколько часов. Это страшный наркотик.