Ловушка любви - [58]

Во время уик-энда, когда Дебби, Марк и Рэчел были дома целый день, Джонти старалась сделать эти два дня радостными, но расшевелить детей было невозможно. Даже маленькие пирожные с розовой глазурью не вызвали ожидаемой реакции – они натянуто и вымученно улыбались, но глаза их были полны тоски.

Это был ее последний уик-энд в Даллуре, и, несмотря на ее усилия, все оказалось напрасным!

В понедельник она на прощанье помахала им, старательно изображая радость, и после этого почти с нетерпением сидела в ожидании момента своего отъезда. Она и не предполагала, что ожидание будет столь мучительным и потребует от нее неимоверных сил и твердости.

Ближе к полудню Джонти вдруг заметила три кожаных чемодана кремового цвета, стоящих на веранде. Это были дорогие чемоданы, на них было множество наклеек, а рядом лежала сумочка из крокодиловой кожи для косметики и складной зонтик в желтовато-коричневом шелковом чехле. Все вещи принадлежали Изабель.

Возможно, она отправлялась в одну из своих поездок в город, видимо, чтобы поискать замену Джонти.

Вскоре сама Изабель пересекла двор по дорожке, увитой виноградником, и постучала в дверь комнаты Джонти.

– Ты у себя? Можно войти?

– Да, конечно. – Джонти открыла дверь, стараясь не показать удивления от столь неожиданного визита. – Может, вы присядете, мисс Роше? – И она пододвинула ей единственный в ее комнате стул, но Изабель отрицательно покачала головой:

– Нет, спасибо, Джонквил. Я ненадолго. Я только зашла попрощаться, вот и все. Я сегодня уезжаю в Сидней.

– И вы не вернетесь до моего отъезда? Тогда это очень мило с вашей стороны.

Изабель холодно и сухо улыбнулась. Сегодня она выглядела особенно холодной – холодной, элегантной и великолепно ухоженной. На ней было льняное платье с вышивкой. Джонти отметила, что ее туфли были из крокодиловой кожи того же цвета, что и сумочка для косметики. Она была, как всегда, собранной, но то, как она несколько неловко и взволнованно пересекла комнату и взяла маленькое зеркальце Джонти, чтобы еще раз окинуть себя критическим взглядом, а затем положила его на место, не вязалось с ее обычной манерой поведения.

– На самом деле я не собираюсь возвращаться сюда, – спокойно заявила она, пристально глядя на Джонти как будто для того, чтобы не пропустить ее реакцию на эти слова.

Джонти изумилась.

– Не вернетесь? – Она была в полном недоумении.

– Да, Джонквил, не вернусь. – На минуту воцарилась тишина, а затем Изабель продолжила деловым тоном: – Мистер Макморран и я решили разорвать пашу помолвку, поэтому не вижу смысла задерживаться здесь дольше.

– Мне очень жаль, – удалось выдавить из себя Джонти после того, как она осознала смысл сказанного.

Бедная Изабель! Что же произошло? За этим спокойствием на лице конечно же спрятана боль и грусть; вероятно, ей трудно было заставить себя вот так прийти в комнату к Джонти и сказать об этом. Ее самообладание было достойно восхищения.

– Не надо меня жалеть, – заверила се Изабель, слегка нахмурившись при этих словах Джонти. – Решение было обоюдным. Оказалось, что мы совсем не такие, как представляли себе вначале... или, может, изменившиеся обстоятельства сделали нас такими. – Она вздохнула. – Нэт не может дать мне того, чего я хочу больше всего на свете. Понимаешь, теперь я занимаю лишь небольшое место в его жизни, а я не готова делить его с кучей детей, проблему с которыми он не желает урегулировать; к тому же он хочет, чтобы я бросила свое дело. Оказалось, и я тоже не могу дать ему то, что он хочет, поэтому наиболее разумное решение в этой ситуации – расстаться.

Джонти смотрела на нее с состраданием.

Как бы спокойно и эгоистично Изабель ни относилась к такому, на первый взгляд логичному решению, Джонти была уверена, что Нэт Макморран испытывал иные чувства! Ведь он боготворил Изабель! Трудно было не заметить, насколько сильно его тянуло к ней. Его любовь к ней, с одной стороны, и его чувство долга по отношению к семье брата, с другой, были очевидными причинами его мрачного настроения, резкости, озабоченности и напряжения, которые особенно стали проявляться в последнее время. Он обожал ее, и единственным решением этой дилеммы для него было оставить детей, но этого он никогда бы не смог сделать.

Очевидно, сейчас он чувствовал себя разбитым, несмотря на ту маску, которую мог надеть на себя. Разбитым, разочарованным и потерянным. От одной мысли, что он сейчас переживает, сердце Джонти начало ныть. Он потерял самое дорогое, что у него было. Да, ему приходится платить высокую цену за свою преданность!

– Мое намерение уехать может повлиять на решение о твоем отъезде, Джонквил? – неожиданно спросила Изабель, бросив на нее взгляд, полный любопытства.

– Э-э-э... простите? – Вопрос, заданный Изабель, вывел Джонти из задумчивости, и она не могла сразу найти вразумительный ответ.

– Я сказала, – Изабель помедлила, демонстрируя нарочитую терпеливость, и сделала паузу, чтобы Джонти вникла в ее слова, – может ли тот факт, что я уезжаю, повлиять на твои планы?

– Нет-нет, мисс Роше. При чем тут это?

– Я только хотела сказать, что если я уеду, то, может быть, ты захочешь остаться, – любезно разъясняла ей Изабель.