Ловушка - [45]
Несмотря на белизну прекрасного животного, Марина почувствовала страх. Ее сердце с каждым шагом билось все сильнее, предостерегая, чтобы она не приближалась к нему.
Ее руки окоченели, зрачки расширились, а тело сопротивлялось движению вперед, ибо оно оказалось умнее головы и отчетливо ощущало опасность.
Что ей делать? Громко позвать на помощь?
Ситуация становилась критической, другого выхода не было, но когда Марина уже решила это сделать, она не смогла издать ни звука. От страха у нее пересохло в горле, и она онемела, может, после того, что увидела в руках всадника…
Веревка! Интуиция не была ее сильной стороной, зато пессимизма Марине было не занимать.
Таинственный всадник ждал именно ее.
Ее хотят похитить? Куда ее повезут? Ей хотелось застыть на месте, но из этого ничего не получалось. Она пыталась податься назад, но итальянцы толкали ее вперед. Все происходило как в страшном кошмаре.
Вдруг таинственная фигура отбросила капюшон, открыв светлые волосы, зажгла фонарь и помахала им.
Взгляд Марины приковал яркий свет, который поднимался и опускался, перемещался то вправо, то влево, вычерчивая в воздухе геометрические фигуры.
Точно под гипнозом, Марина следила за движением фонаря, а невидимые руки нежно влекли ее вперед, и она чувствовала, как у нее исчезает желание сопротивляться.
Марина словно теряла почву под ногами.
У нее подкашивались колени и дрожали ноги, как вдруг, почти рядом с потрясающим скакуном, раздался пронзительный голос, который приковал Марину к месту и разрушил чары:
— Постойте, постойте! Подождите меня!
Это была Антавиана.
Все одновременно повернулись к ней.
Антавиана вынырнула из ниоткуда, точно упавшая звезда, и встала перед ними.
— Куда это вы идете? — спросила она тоном карманного сержанта артиллерии.
Вместе с Антавианой стало светло, исчезла усталость, сковывавшая ноги Марины, равно как и нежная рука, которая держала ее и влекла к неясной судьбе.
Певучий голос Антавианы вернул фонарям прежнюю яркость, согрел ледяной воздух ночи и прогнал странные видения.
Всадник и его конь исчезли, их поглотила тьма.
Марина изо всех сил терла глаза. Она пережила жуткий кошмар и боролась с дурным сном, не позволявшим ей отличить настоящее от воображаемого. Она и вправду была удивлена.
Что произошло? До и после прибытия Антавианы все было иным.
Она знала, что итальянцы вели ее не домой, и коротышка подтвердила это.
— Вы ошиблись. Я иду за вами уже давно. Миссис Хиггинс живет в другой стороне.
Пока Антавиана говорила и жестикулировала, не догадываясь о том, какой эффект производили на Марину ее присутствие и слова, та с трудом приходила в себя.
Она перебрала тысячу предположений, из которых самыми реальными ей казались следующие:
1) итальянцы торгуют белыми девушками;
2) итальянцы хотели вспороть ей живот и пустить ее органы на продажу;
3) итальянцы опоили ее наркотиками…
Однако итальянцы спокойно ответили, что просто хотели пройти кратчайшим путем и заблудились. Они пробормотали это робко, развернулись и направились назад, точно ягнята, которых вела маленькая Антавиана.
Как никогда они были тем, чем и являлись на самом деле, — двумя немного глуповатыми продавцами, не способными сообразить, что их привело именно в это место парка.
Когда Марина спросила их о коне и таинственном всаднике, они обозвали ее фантазеркой.
— Деточка, здесь не было никакого коня!
— Не сочиняй сказки!
— Я еще не сошла с ума! — возмутилась Марина.
Ладно, вполне возможно, что она была не совсем в своем уме.
Марина уже начала думать, что всадник, белый скакун и странные огни могли быть плодом ее воображения или… — а почему бы нет? — делом рук тех самых пикси, которых так боялась Лилиан. Она могла бы избавиться от сомнений, спросив об этом саму фею, но той рядом не было.
Ясно, что чудак Цицерон тоже мог бы ей объяснить, что случилось. Он был забавным типом, отвечавшим с поразительной уверенностью на любой заданный вопрос. Он вселял спокойствие, чем составлял полную противоположность Лилиан.
До сих пор фея не оказала Марине почти никакой помощи. Всякий раз, когда возникала какая-нибудь проблема, той приходилось справляться с ней самой.
Антавиана прервала ее размышления.
— Хочешь, я буду переводчицей вашей беседы с миссис Хиггинс? Я могу помочь.
Любезность Антавианы показалась Марине неискренней. Откуда у нее такой интерес? Почему она ходит за ней по пятам? Почему добровольно навязывается ей в подруги? Но все равно, появление Антавианы показалось ей как никогда удачным. Лучше быть вместе с этой задавакой, чем с двумя незнакомцами, которые не внимали разумным объяснениям, вселяя в душу Марины панику и ужас. Если эти итальянцы так наказывали строптивых девочек, то они добились своей цели.
— Да, — ответила Марина, особо не раздумывая.
Странная компания возвращалась домой.
Антавиана, не подозревая об отчаянной ситуации, в которой только что оказалась Марина, все время болтала, сама же Марина погрузилась в свои мрачные мысли. Что же касается итальянцев, то они шли молча, стараясь казаться незаметными. Луси и Цицерон, скорее всего, уже добрались до мест своего обитания.
— Ты непослушная, и нам придется заняться твоим воспитанием, — хмуро процедил Пепиньо, отчего у Марины волосы на затылке встали дыбом.
