Ловушка для солнечного зайчика - [20]

Уже пошла вторая неделя, как она вернулась из деревни и вышла на работу. А Славу за все это время Шура не видела ни разу. Каждый день, в обед ждала, что откроется дверь, и он, как обычно, позовет, но ничего не происходило. И вечерами она не сталкивалась с ним на стоянке. Даже Вера Павловна заметила как-то:

— Что-то Слава совсем пропал. Уехал что ли куда-то?

Может и уехал. Такую мысль Шура тоже допускала. Только раньше, исчезая из города, он ей непременно об этом сообщал, как и о том, когда планирует вернуться. В этот раз что-то ей подсказывало, что избегает он ее намеренно.

Шура не могла избавиться от мыслей о Славе. Она буквально замирала, когда вспоминала его поцелуи и прикосновения. Испытывала томление. Мысли улетали далеко-далеко. И она мечтала о повторении. В такие моменты работать было особенно тяжело. Трудно сосредоточиться на формуляре читателя, когда вспоминаются самые романтические периоды жизни.

Еще Шура прекрасно понимала, что именно она должна сделать первый шаг к примирению, попытаться наладить с ним отношения. Ведь стоит только подняться на второй этаж, Слава всегда по утрам в офисе. Поговорит с ним, попросит прощения за свое поведение, и, возможно, все станет как раньше. Только вот именно как раньше она и не хотела. Теперь она уже не могла воспринимать его исключительно, как друга. А дать большего тоже не в состоянии. Что еще ей оставалось, как молча страдать и пестовать воспоминания?

В конце второй недели, когда Шура уже смирилась с потерей единственного друга, она заметила на стоянке его машину. В первый момент даже остановилась в растерянности, увидев Славу за рулем. А потом непредсказуемая реакция заставила свернуть ее в сторону, противоположную от остановки, в надежде, что он ее не заметит. Она и сама не понимала, почему поступила именно так. Чувствовала, как сильно бьется сердце в груди, как рада она даже мимолетной встрече, как приятно видеть его до боли знакомое лицо с вечно взъерошенной шевелюрой… Но продолжала бежать, словно за ней гонится свора собак.

Даже когда услышала сигнал клаксона рядом с собой, Шура не остановилась. И лишь увидев поравнявшуюся с ней машину Славы, поняла, что бегство не удалось, и он ее заметил.

— Садись, подвезу, — распахнул он переднюю дверцу, притормаживая у тротуара.

Первой реакцией была отказаться, несмотря на переполнявшие ее радость и волнение. Скорее всего, он заметил это по ее лицу, потому что тут же произнес:

— Садись, кому говорю. Тут нельзя парковаться.

Что бы не выглядеть еще глупее в его глазах, Шура подчинилась.

— Куда едем? — спросил он, не глядя на нее, когда она устроилась на сидении и захлопнула дверцу.

Обидно было слышать полное отсутствие дружелюбия и заинтересованности в его голосе. Не хотелось думать, что он случайно оказался в это время на стоянке. Куда приятнее было размечтаться, что он специально дожидался ее, но к чему тешить себя несбыточными мечтами. Да и подло это по отношению к нему.

— Домой.

— Странно… Мне казалось, что дом твой в другой стороне.

Шура почувствовала, как лицо ее заливает жаром. Как, должно быть, глупо она сейчас выглядит. На глаза навернулись слезы обиды. Как же ей не хватало того тепла, что исходило от него раньше! Сейчас рядом с ней сидел совершенно посторонний человек. Он даже по-прежнему не смотрел в ее сторону.

— Ладно, поехали, — буркнул Слава и тронул машину.

Но он не развернулся, а продолжал ехать в противоположную от ее дома сторону.

— Куда мы едем? — через какое-то время спросила Шура.

Не то чтобы она настаивала на немедленной доставке ее домой. Да и не в той ситуации она находилась, чтобы диктовать условия. И в общем-то она даже рада как можно дольше понаслаждаться его обществом. Но знать, куда они направляются, она имела право.

— Ко мне.

К нему? Она ни разу не была у него дома. К своему стыду, даже не знала, в каком районе города тот находится. Она по-новому взглянула на человека, с которым общалась вот уже три года. А что она, собственно, вообще о нем знает? Кроме того, что он талантливый торговый агент, прекрасный собеседник и верный друг? Ничего. И так случилось не по его вине, а потому что она никогда не интересовалась его жизнью.

— Зачем? — все-таки решилась уточнить она, опасаясь, что он плюнет, развернет машину и повезет ее домой. Она даже себе боялась признать, что не хочет этого, что согласна на все, лишь бы не расставаться с ним сейчас.

— Накормлю тебя ужином… и поговорим, — первый раз за все время посмотрел он на нее.

Только тут Шура заметила, что выглядит Слава неважно, каким-то уставшим. Уж не стряслось ли чего у него, пока она эгоистично думает только о себе.

— Возражения будут? — продолжал он пытливо смотреть на нее.

— Нет, — едва слышно ответила Шура, отводя взгляд.

— И истерик закатывать не станешь? — еще более настойчиво поинтересовался он.

Хоть она и не смотрела на него, а с видимой заинтересованностью пялилась в окно, отчетливо осознавала, что взгляд Славы все еще прикован к ее лицу. Он даже скорость сбросил и тащился вдоль обочины дороги.

— Не стану, — она чуть не прикусила до крови губу. Вовремя остановилась. Понимала, что заслужила такое отношение, но не могла не сердиться.