Ловушка для потерянной души - [29]

— Что ты себе позволяешь? — встаю, с вызовом глядя на него. Какое он право имеет других бить?

— Ты съел? — кидает к моим ногам тряпку, в которую прятали хлеб. — Признавайся, уродец патлатый, — толкает меня в грудь. Врезаюсь спиной в стену, воздух вышибает из легких.

— Сдурел? — злюсь, делаю шаг вперед, тоже толкаю его. — Ты у этого спроси, — киваю на Тихоню. — Он сожрал, пока я спал.

— Это не я, — заныл малыш, размазывая слезы по грязному лицу. — Я знаю, что нельзя. Нам тогда всем есть нечего будет.

— Врешь, — заявляю я, тем не менее, отступаю подальше от разозленного Красавчика. Подумаешь, съел. Что в этом такого? Сегодня придут вечером, принесут еще.

— Я не вру, — в очередной раз вытер глаза малыш и зло посмотрел на меня, сжимая маленькие кулачки. — Я не трогал хлеб! — в животе у него громко заурчало.

— А Тихоня-то не врет, — перевел на меня злой взгляд Красавчик. Я нервно сглотнул.

— Ну, я, я съел! Доволен? И что? — надоело! Все надоело! Почему я должен отчитываться перед этими отбросами за какой-то кусок хлеба?! — Что теперь, спрашиваю? — снова толкаю его в грудь.

— А сейчас, — он ударил меня по лицу так сильно, что я упал на пол. В глазах потемнело. Из глаз брызнули слезы, даже не от боли, а от обиды. Никто никогда и пальцем меня не трогал. — Сейчас я буду тебя бить до тех пор, пока из твоего желудка не выйдет все то, что ты украл! — Он кинулся на меня с кулаками.

Успеваю поставить ему подножку. Он, нелепо взмахнув руками, тоже падает, прямо на меня. Мы вместе катимся по полу. Изо всех сил бью его ногами. Кричу. Люди здесь сумасшедшие. Он укусил меня за ухо. Горячая кровь потекла по лицу, забираясь в волосы.

Никто.

Мне начинает казаться, что небо этого мира всегда укрыто серыми облаками. Они медленно ползут, перекатываются, переплетаются друг с другом, рисуя причудливые узоры. Мелкий дождь, словно чьи-то горькие слезы, льется с них, пытается смыть всю ту грязь, что царит вокруг. Идем осторожно. Воды так много, что придорожные стоки переполнены, того и гляди потекут реки нечистот по дорогам. То там, то тут зловонные лужи. Я уже почти не обращаю внимания на запах. Наверное, привычка выработалась. Народу все меньше. Мы, не скрываясь, идем по улицам, стражи не видно. Никому не охота в такую погоду вылезать. Впереди меж других, таких же перекошенных зданий показался наш дом. Жаль, второй раз иду и не могу запомнить дорогу. Слишком много поворотов, да и, кажется, они специально каждый раз ведут меня по-разному. Не доверяют? Путают специально? Может быть. Какой-то шум и крики из дома заставили отвлечься от мыслей. Мы с Хитрым переглянулись и, не сговариваясь, бросились к дверям.

— Красавчик, что творишь?! — первым среагировал Хитрый, оттаскивая товарища от завывающего Арри. Я с удивление смотрю на множество проступающих синяков на лицах обоих и кровь, в которой измазан Арри. Рядом стоит и горько плачем Тихоня.

— Пусти меня, — отмахнулся Красавчик, но рыжий надежно схватил его за шиворот. Так, что даже послышался треск рвущейся ткани.

— Что происходит? — выхожу вперед и на всякий случай встаю между Арри и Красавчиком.

— Ты у своего друга спроси, — шипит он, но уже не вырывается из захвата Хитрого.

— Арри? — поворачиваюсь к нему. Тот отряхивает грязь с одежды и вытирает кровь с лица.

— Что? — вскидывает голову, обжигая меня взглядом. — Он на меня первым напал. — Удивленно перевожу взгляд на Красавчика. Тот только скалится, глядя на кровь, что по-прежнему течет по волосам Арри.

— Тихоня, докладывай, — оттолкнул от себя успокоившегося Красавчика Хитрый.

— Он все съел, — маленький пальчик осуждающе ткнулся в сторону Арри.

— Что съел? — хмурится рыжий. Тут его взгляд остановился на открытой яме, потом переполз на Арри, под ногами которого валяется темная тряпка, где хранился хлеб. Я внимательно слежу за ним. Вчера он четко сказал — это все, что осталось. На нас всех. Общаг для трех команд. Одна неполная буханка на десять человек.

— Он правду говорит? — не поворачиваюсь к Арри. Смотрю на плачущего мелкого, и в глазах темнеет от злости. Не знаю почему, но чувствую, стоит повернуться, увидеть как всегда надменное лицо Арри и я тоже брошусь на него с кулаками.

— Какой-то огрызок пожалели, — вместо внятного ответа пробубнил он. Медленно закрываю глаза и считаю до десяти. Кажется, когда-то давно это помогало мне успокоиться.

— Да я тебе сейчас… — дернулся вперед Красавчик, но я успеваю его перехватить. Я больше и сильнее. — Твой друг. Сам и разбирайся, — поднял он руки вверх.

— Хитрый, — подхожу к рыжему и протягиваю ту большую блестящую монету, что дал мне миссар. — Этого хватит на еду? — по нервному кивку и дрожащим рукам понимаю, что хватит. — Арри, выйдем, — не оборачиваясь, иду на улицу.

Сзади слышатся неуверенные шаги парня, который нехотя плетется следом. Останавливаюсь у той разбитой стены, где говорили в прошлый раз, и сажусь на камни, хлопая ладонью рядом с собой. Арри послушно садится, смотрит на меня исподлобья. Сижу, молчу, подбираю слова, но они все разбегаются, не поймать. Опять дождь, льет все сильнее.

— Почему молчишь? — не выдержал Арри. — Хотел же ругать, да?!