Ловушка для потерянной души - [20]

— Ты почетный гость? — с сомнением оглядываю его внешний вид. Заношенная одежда с чужого плеча, забрызганные грязью штаны и сапоги. Волосы всклокочены, торчат в разные стороны. Лицо измазано в грязи и следах копоти от пожара.

— Да, а как же! — фыркнул он, приглаживая волосы. — Ты даже не представляешь насколько! А что? Сомневаешься? — бросил на меня взгляд полный превосходства. Словно ребенок, у которого есть тайное и великое сокровище. Не сдержавшись, улыбаюсь. — Вот увидишь! Потом тебе стыдно будет за это неуместное веселье! — обиделся парень, заметив мою улыбку.

Спустя два часа медленного продвижения мы оказались за стенами города. Как и ожидалось, запах тут был еще более противный, чем у ворот. Стараюсь дышать через раз, не обращать внимания на узкие канавки вдоль дороги, по которым текут нечистоты. Не хотелось бы жить в таком городе.

Мы распрощались с мужчинами, что приютили нас на ночь и направились к центру города. Народу тьма. Все толкаются, ругаются, куда-то спешат. Прямо у канав спят пьяные существа непонятного вида, назвать их людьми язык не поворачивался. Чем дальше, тем больше хотелось убежать отсюда. Однотипные каменные дома с деревянной пристройкой второго этажа, словно близнецы подпирали улицу со всех сторон. Злые лица людей, цепкие взгляды стражников, что стояли почти на каждом перекрестке. Опять все серое. Серые улицы, дома, серые цвета в одежде, пустые глаза встречных прохожих и серое небо над головой, которое грозило разразиться очередным потоком холодного дождя.

К дому управления мы добрались за час. Ближе к центру дома были красивее, ухоженнее. Есть на что посмотреть. Статуи и фонтаны за высокой решеткой ограды, красивые особняки с колоннадой и мощеными дорожками в ухоженные сады.

Люди вокруг тоже другие. Не спеша прогуливаются, окидывают улицу скучающими взглядами, стража стоит по стойке смирно и внимательно следит за порядком. К нам подходили дважды, останавливали, пытались отправить обратно из красивого района, но Арри что-то говорил им, и нас пропускали дальше. Чувствую себя не в своей тарелке. Словно случайно удалось пробраться на бал, где сверкают бриллианты, шуршат ткани дорогих нарядов, и а я в одежде самого грязного трубочиста посреди всей этой роскоши. Хотелось развернуться и убежать, но Арри упорно тащил меня за собой.

Наконец, мы добрались до площади с какой-то каменной палкой в самом центре. Что это должно значить, я даже догадываться не хочу. Наверное, какая-то мемориальная колонна, имеющая свое особое значение. На площади много людей. Некоторые выглядели не лучше нас, что меня успокоило. Со всех сторон площадь окружали каменные здания с вычурными барельефами и статуями. Широкие ступени вели к роскошным дверям из красного дерева, где гостей встречали одетые в парадную форму слуги. На этих ступенях буквально дрались за каждый метр нищие. Они тянули свои тощие руки к проходящим мимо людям, хватали грязными пальцами за одежду, подвывая что-то непонятное.

Арри остановился у одного из таких зданий. Нищие, оценив наш внешний вид, переключились на других, более платежеспособных прохожих. Двое служек у входа настороженно за нами следили. Подходить не хотелось.

— Жди здесь, — кивнул мне Арри. Выдох облегчения вырвался против воли. Идти туда мне не хотелось.

Он стремительно взбежал по широкой лестнице, остановился напротив входа, о чем-то заговорив со служками. Нищие в это время переключили свое внимание на меня. Видимо решали, могу ли я составить им конкуренцию. Но пока приставать не решались, лишь смотрели неодобрительно, да пытались заглянуть под капюшон.

На мое удивление Арри пропустили внутрь. Что уж он сказал этим здоровым ребятам на входе, не знаю, но вскоре они вместе скрылись за массивными дверями. Мне стало еще более неуютно в одиночестве посреди площади. Душно от внимательных взглядов нищих.

Отбрасываю капюшон с лица, подставляя кожу холодному ветру. Один из прохожих остановился на мгновение, окинул меня взглядом и, поджав губы, бросил монетку под ноги. Она, весело позвякивая, покатилась по мостовой и, ударившись о мой сапог, остановилась. С интересом поднимаю ее, разглядываю. Неровно обрезанные края и чей-то едва угадывающийся силуэт в профиль.

— Слышь, — подобрался ко мне один из нищих, сверкая лысой головой. — Это наше место, хлеб-то не хорошо отбирать. — Взгляд холодный, жестокий, как у зверя, готового тебе глотку перегрызть.

— А я и не претендую, — пожимаю плечами, тем не менее, спрятав монету в карман широких штанов.

— Шел бы отсюда, — шмыгнул он носом, доставая из-за пазухи тускло сверкнувший нож.

— Я друга жду, — отступаю на пару шагов.

— Дождешься и вали! — зло сощурил он глаза. В этот момент к ступеням подошел какой-то богато одетый человек. Лицо нищего моментально преобразилось. Глаза потускнели, уголки губ страдальчески опустились. Вообще весь его вид стал жалким и источающим скорбь.

— Помогите больному, — он протянул дрожащие руки к штанам богача, едва касаясь ткани руками. Заискивающе заглянул ему в глаза, отерев со щеки скупую слезу.

Мужчина брезгливо скривился, отступил на полшага и, покопавшись в кармане, кинул нищему такую же монетку, как недавно попалась мне.