Ловушка для одинокой девушки - [16]

…Ночь была тёплая, совсем как летом. Небо усыпано звёздами. Я бежала по мосту, раскинув руки в стороны. Голова кружилась не понятно от чего: или от спиртного, или от счастья. Я остановилась и крикнула:

– Я люблю тебя!

Я повернулась к нему. Он стоял, прижавшись к перилам, и, улыбаясь, наблюдал за мной. Я подбежала к нему и повисла у него на шее.

– Я люблю тебя, – снова повторила я.

– Лера, ты выпила лишнего, – улыбнулся он, пытаясь освободиться из моих объятий. – Что ты несёшь? Завтра ты пожалеешь о своих словах.

Я отрицательно покачала головой.

– Но я старше тебя на восемь лет, – попытался возразить он.

– Ну, и что? – пожала я плечами.

– Тебе нужен кто-то помоложе. Присмотрись, например, к Руслану. Ты ему нравишься.

– А мне нужен только ты, – тряхнула я волосами и закрыла ладонями уши, давая тем самым понять, что возражения не принимаются.

– Лера, ты маленький глупый котёнок, который выгибает спинку и показывает коготки, хотя на самом деле мягкий и пушистый и хочет, чтобы его погладили, – улыбнулся он.

– А ты, значит, старый мудрый кот, который должен научить жизни маленького котёнка, – не осталась я в долгу.

Он рассмеялся и обнял меня.

– Может быть, – кивнул он. – И я ничего не могу с собой сделать, потому что тоже очень люблю этого котёнка.

– Правда? – спросила я, заглянув в его глаза.

– Я люблю тебя, – тихо сказал он и поцеловал меня в губы.

Мы целовались под звёздным небом. И я была счастлива. Он любит меня! А я люблю его!

– Пошли, – сказал он, отпуская меня. – Уже поздно. Завтра с утра на работу.

– Ты хотел сказать сегодня, – поправила я, взглянув на часы.

Мы шли пустынными улицами. Город спал. До моего дома оставалось совсем немного, когда неожиданно пошёл дождь. Укрыться было негде, поэтому вскоре мы промокли до нитки. Мы забежали в мой подъезд и остановились, пытаясь отдышаться.

– После такой прогулки можно заполучить воспаление лёгких, – усмехнулся он.

– Это точно, – кивнула я. – Поднимемся ко мне. Напою тебя горячим чаем, а потом вызовем тебе такси, – предложила я.

– Твоему отцу может не понравиться, что ты приводишь в дом гостей в такое позднее время, – заметил он.

– Я живу одна, так что могу приглашать в гости кого хочу и когда хочу.

– Ладно. Уговорила, – сдался он.

Я улыбнулась и вызвала лифт. Я долго возилась с ключами, наконец, дверь открылась.

– Ну, вот здесь я живу, – сказала я. – Проходи. Чувствуйте себя как дома.

– Но не забывайте, что в гостях, – усмехнулся он.

Я улыбнулась и направилась в ванную, чтобы переодеться. Когда я вернулась, он сидел на диване в гостиной. Я прошла на кухню, поставила чайник и достала из шкафчика две большие чашки. Заварив ароматный чай с мятой и мёдом, которым всегда поила меня моя мама, я вернулась в гостиную.

– Давно ты здесь живёшь? – спросил он.

– Два месяца, – ответила я. – С тех пор как вернулась после учёбы, я хотела остаться там, но отец настоял и даже купил мне эту квартиру.

– У тебя с ним не очень хорошие отношения?

– Это с детства, я тебе как-нибудь расскажу.

– Договорились, – кивнул он. – Мне пора, уже поздно.

Я придвинулась к нему и попыталась обнять.

– Не уходи, пожалуйста, – прошептала я и поцеловала его в губы. Он ответил на мой поцелуй. Время шло, а мы всё не могли вырваться из объятий друг друга. Он начал медленно снимать с меня одежду, потом взял на руки и понёс в спальню…

Я лежала, уткнувшись лицом в подушку, и улыбалась. Лёгкая боль иногда напоминала о себе, но я была счастлива. Он провёл ладонью по моей спине.

– Почему ты не сказала мне? – тихо спросил он.

– О чём? – не поняла я.

– О том, что ты девушка.

Я повернулась к нему лицом и посмотрела в его глаза.

– А разве это так важно? – спросила я.

– В первую очередь это важно для тебя.

– Я ни о чём не жалею, всё равно когда-то это должно было произойти. Мне кажется, я и так уже припозднилась.

– Лера, ты удивительная девушка, – улыбнулся он и обнял меня. – Только обещай мне, что больше не будешь от меня ничего скрывать.

Я кивнула.

– Переезжай ко мне, – неожиданно предложила я.

– А почему бы и нет, – усмехнулся он.

– Как же я люблю тебя, – прошептала я. – Я умру в тот день, когда ты меня оставишь.

– А вот это уже лишнее, – сказал он. – И я сделаю всё, чтобы этого не случилось. Ты должна жить.

Мы проговорили всю ночь, а утром пришли на работу вместе…

Я вынырнула из воспоминаний. Господи, я вспомнила всё до мельчайших подробностей, хотя уже прошло три года. «Ты должна жить», – кажется, снова услышала я его голос.

– Я должна жить, – повторила я, глядя на своё отражение в зеркале, а потом утащила флакон в спальню, легла на кровать и тут же заснула, ощущая себя снова в объятиях Игоря.

Сергей Валерьевич сидел в кресле перед камином, пил коньяк и придавался воспоминаниям, рассматривая фотоальбом. Со старых снимков ему улыбалась его покойная жена Софья. Вот день их свадьбы, затем снимки с медового месяца, который они провели на море. Он перевернул страницу. Вот уже счастливые родители на пороге роддома, сияющий отец держит на руках новорожденную дочь. Дальше пошли фотографии Валерии: первые шаги, первый день рождения, первый раз в первый класс с букварём и огромным букетом гладиолусов, за которым дочь почти не видно. Логинов улыбнулся, глядя на неё в белом фартуке и с бантиками. Следующий снимок был сделан уже десять лет спустя. Выпускной вечер, Валерия в золотистом платье с кринолином и букетом алых роз в руках. Настоящая принцесса. Вроде бы улыбается, а глаза грустные. Мог ли Сергей Валерьевич представить тогда, что на следующий день она навсегда покинет его дом, практически сбежав в другую область, чтобы, вопреки его желанию, поступать в институт МВД. Он всегда мечтал о другой профессии для дочери, настаивал, чтобы она поступала в педагогический университет на факультет иностранных языков, который когда-то закончила его жена. Но у Валерии были свои планы, после гибели матери она стала слишком самостоятельна. Далее следовали фотографии с присяги и получения диплома. На этом альбом заканчивался. Дочь вернулась в родной город, встретила свою вторую половинку и ещё больше отдалилась от отца. Он знал, что она страдает после гибели возлюбленного, но пропасть, разделившая отца и дочь, была слишком глубока.