Ловушка для дикого сердца - [14]

Джонни продолжал молча идти рядом с Эйлин. И вдруг заговорил:

— Это будет не дешевка, Эйлин. Он будет просто нас фотографировать. Как мы рыбачим в море на своих лодках, как убираем сено, как дети идут в школу, как женщины прядут шерсть и как пекут хлеб.

Эйлин нетерпеливо тряхнула рыжими кудрями.

— К этому еще очень много чего добавят, Джонни! Эта Рила Верной приедет сюда. Красивая, великолепная сирена приедет на остров в поисках своего потерянного возлюбленного. Мистер Дерен принес нам в Карриг-Лодж свой сценарий, чтобы мы могли его почитать. И если ты выбран на главную роль, то этим возлюбленным предстоит стать именно тебе. Но боюсь, об этом тебя не поставили в известность.

— Мистер Дерен сказал мне об этом, — спокойно возразил Джонни. — И парни у Келлеханов еще посмеялись надо мной. Но мистер Дерен заверил, что меня не станут заставлять делать что-то такое, чего я не делаю в моей обычной жизни.

— В таком случае мистер Дерен заблуждается на твой счет. Он не имеет ни малейшего понятия о том, что ты делаешь в обычной жизни. Ты ведь совершенно не интересуешься девушками! Тебя и на танцах-то никогда не видно.

— Если я не хожу на танцы, то это вовсе не означает, что я не интересуюсь девушками, Эйлин! — сердито проговорил Джонни. — Но что толку ухаживать за ними, если у меня нет в кармане ни пенни? Слишком поздно мне теперь думать об этом.

— Хочешь сказать, что тебе уже поздно жениться? Ты ведь это имеешь в виду? — спросила Эйлин. — Но ведь ты же еще не старый, Джонни, — добавила она покровительственным тоном, каким обычно говорят двадцатилетние о тридцатилетних.

Джонни ничего на это не ответил, продолжая молча идти рядом. Он засунул пальцы за ремень, поэтому его локти агрессивно торчали в стороны.

— Ни одна девушка в здравом уме и твердой памяти не захочет поселиться на острове, — резко бросил он. — Мой дом слишком далеко стоит от дороги развлечений. А кроме того, они сами могут заработать хорошие деньги в Дублине или в Англии.

Эйлин была удивлена той страстностью, которая на мгновение прорвалась из-под непроницаемой маски безразличия.

Они подошли к развилке дорог. Вверх по склону холма бежала узкая каменистая тропинка, которая заканчивалась как раз у дома Джонни. Он жил там с матерью, его отец уже давно умер. Джонни был единственным из всей их большой семьи, кто остался здесь, на острове. Его братья и сестры давно уехали на материк в поисках лучшей доли. А он остался. Из-за чувства долга и привязанности к матери. Джонни знал, что, пока мать нуждается в нем, он будет рядом. Даже несмотря на то, что тем самым он обрекал себя на нищенское существование. Здесь, на острове, у него вряд ли когда-либо появится возможность заработать деньги. Всегда со стареющими родителями оставался какой-нибудь один любящий сын или преданная дочь, которые скрашивали последние дни своих стариков. И никому в голову не приходило считать такое поведение детей чем-то героическим.

Они стали прощаться, чувствуя сейчас себя несколько неловко рядом друг с другом. Из-за фильма.

— Так ты все-таки будешь работать на Дерена? — с вызовом спросила Эйлин.

Он молча смотрел на нее, мысленно призывая Эйлин понять его. Потом уклончиво ответил:

— Может, ты все же постараешься более дружелюбно отнестись к незнакомцу, который приплыл сюда? Ведь он действительно хочет помочь всем нам. Он будет платить по два фунта тем, кто просто постоит немного перед фотоаппаратами, а мне за то, что я всегда буду в его распоряжении, он обещал по двадцать пять фунтов в неделю! — Возглас, в котором слышался ужас, вдруг внезапно оборвался.

— Двадцать пять фунтов! — эхом повторила Эйлин. — О, Джонни, это очень большая сумма! — Она выглядела растерянной. — Неужели эти деньги так много значат для тебя? — Она тут же поймала себя на мысли, что ее вопрос невероятно глуп.

Джонни даже и не пытался на него ответить. Он глядел на море, его глаза сузились, мысленно он что-то подсчитывал. Затем прошептал:

— Через четыре недели у меня будет сто фунтов, — прошептал он, затем повернулся к Эйлин спиной и молча стал подниматься по тропинке. Джонни шел походкой человека, у которого от предвкушения счастья кружилась голова.

Глава 4

Она не пошла домой сразу, чтобы унять внезапно возникшее чувство тревоги, Эйлин поднялась на вершину Карриг-Хилл. Остров, погруженный в лиловые сумерки, сквозь которые проглядывали желтые огни деревни, лежал у ее ног. Далеко за Крейгмор-Рокс океан катил волны, их шум напоминал дыхание органных труб. Этот приглушенный звук подчеркивал глубину царившей на вершине холма тишины. Девушка застыла на месте. Ее сердце оглушительно колотилось в груди, словно предчувствовало приближение какой-то беды. Слишком многое произошло за сегодняшний день, и ей трудно было разобраться в своих чувствах. Сначала ее гнев по отношению к Дерену казался ей вполне обоснованным. Но теперь все вдруг изменилось, потому что люди хотели сниматься в фильме и Джонни хотел. Она и ее дед не имели права вмешиваться в их жизни и противопоставлять себя всем остальным. Если бы фильм не был таким глупым и если бы режиссером был не Джон Дерен, она, возможно, по-другому отнеслась бы ко всему происходящему. Но сейчас ее душила бессильная ярость. Интересно, думала Эйлин, почему же она так возненавидела Дерена? Потому что он оказался таким самодовольным или потому что посмеялся над ней? Но разве он так много значит для нее, чтобы принимать его насмешки близко к сердцу? Что же она испытывает к нему? Однако ответа на свой вопрос Эйлин так и не нашла.