Ловушка для чужого жениха - [20]

– Я бы отнеслась к вашему совету намного серьезнее, если бы не знала, что у вас есть скрытый мотив! – парировала Валентина.

– Я не верю в потерю времени или в скрытый мотив, – прорычал он. – И не потому, что хочу тебя, сладкая моя, и обязательно своего добьюсь. А потому, что ты никак не решишься и пребываешь в режиме ожидания. Думаешь, что я этого не заметил?

У Валентины голова шла кругом. Почва буквально уходила из-под ног. Она непроизвольно ухватилась за спинку ближайшего стула, чтобы сохранить равновесие.

Ахилл буравил ее горящим взглядом, в котором читалась непреложная уверенность в только что сказанных им словах.

– И не говори мне, что сама об этом не знаешь.

Она была известна миру как принцесса Валентина еще до своего рождения. Ее жизнь была расписана заранее. Ее имя было выбито на скрижалях во дворце на острове Мюрино, в котором жили и правили поколения ее предков. Она никогда не теряла себя. Ни в ранней юности, ни в пору драматичного взросления. Она никогда не стояла на перепутье, сомневаясь, какую выбрать дорогу. Все было предначертано ее происхождением. Она точно знала, как себя вести и как жить.

– Вы совершенно меня не знаете, – уверенно сказала она. – Вы мой работодатель, а не конфидент. Вы знаете обо мне только то, что я сама хочу вам показать, не более того.

– Но то, что вы хотите показать и как именно вы это делаете, ясно свидетельствует, кто вы такая, – подытожил Ахилл. – Неужели вы считаете, что я достиг нынешнего положения, не умея читать в умах людей? Уверен, что вы не настолько наивны.

– Я чуть было не совершила глупость, утратив чувство реальности, – с неохотой признала Валентина. – Но сейчас уже пришла в себя и одумалась.

– Вас никто не задерживает, – спокойно сказал он, не двигаясь с места.

Валентина вдруг поняла, что он предоставил ей право выбора. Не остановись он тогда в лимузине, где бы они сейчас были и чем занимались?

Валентина, похоже, уже знала ответ на этот вопрос. Мысль о сдаче позиций обдала ее горячей волной. Она ненавидела за это и себя, и Ахилла.

– Я отправляюсь спать, – заявила Валентина, тщетно пытаясь придать голосу суровость и осуждение. – Увидимся утром, сэр.

Ахилл коварно улыбнулся:

– Думаю, мы оба знаем: ты увидишь меня гораздо раньше, сладкая моя. И я сомневаюсь, что в твоих снах буду вести себя по-рыцарски.

Упрямо сжав губы, Валентина не стала ему отвечать. Тем более что ей страшно хотелось это сделать, хотя ничем хорошим их очередная перепалка не закончилась бы. Это было ей прекрасно известно.

Вместо всего этого она повернулась и направилась к себе в гостевую комнату, единственным достоинством которой был защелкивающийся замок. Не то чтобы она опасалась вторжения Ахилла, но так ей было спокойнее.

– Я наверняка знаю, что скоро ты перестанешь убегать от себя, – раздался у нее за спиной спокойный голос Ахилла. – И что тогда?

Валентина не вымолвила ни слова. Слова и не были нужны.

Добравшись до комнаты, она с силой захлопнула дверь. Звук эхом прокатился по пентхаусу, красноречиво ответив вместо нее на вопрос Ахилла.

Она страшная трусиха, если он об этом еще не догадался сам.

Глава 6

После той странной ночи и поцелуя, изменившего представление Валентины о мире, она никак не могла смириться с мыслью, что прожила двадцать семь лет, ничего о себе не зная.

Ее будущее было предопределено с момента рождения, и она прекрасно об этом знала. Валентина не видела смысла бороться с неизбежным. Что бы ни сделала, она все равно осталась бы принцессой Валентиной, но с запятнанной репутацией. А это всегда казалось ей бесполезным.

После поцелуя Ахилла Валентине пришло в голову, что, возможно, ей следует беспокоиться не о будущем, а о прошлом. Она не позволяла себе задумываться о том факте, что Натали вырастила женщина, которая, скорее всего, является и ее матерью. Поскольку внешнее ее с Натали сходство не оставляло в этом никакого сомнения. Идентичные близнецы не могут быть простым совпадением, тем более когда один из них происходит из королевской семьи. За рождением детей в королевской семье пристально наблюдает много людей. Валентина поверила в историю о том, что ее мать Фредерика отказалась от нее по причине душевного нездоровья. Приняв эту версию, она считала, что ее мать содержится в клинике для душевнобольных, где и закончит свои дни и где ее никто не сможет обидеть.

Однако существование Натали доказало, что дела обстоят совсем не так. Женщина, называющая себя теперь Эрикой, жива и здорова, и даже воспитала одну из двоих дочерей, которую взяла с собой, покидая дворец.

Валентина не понимала, почему предательство матери так сильно ранит ее, несмотря на то, что прошло столько лет. Кроме того, она ничего об этом не знала все эти годы. Она не могла взять в толк, почему это имеет для нее такое большое значение. И чем больше она пыталась уверить себя, что глупо так переживать, тем сильнее переживала.

В конце концов, после долгих и мучительных размышлений, она пришла к выводу, что необходимо что-то предпринять, чтобы окончательно прояснить ситуацию.

Все прошедшие годы она не знала, как и где искать мать, даже если бы этого хотела. Нужно было напрямую спрашивать у отца. Сама мысль приводила ее в содрогание даже сейчас, когда их с отцом разделяли два океана, его природная сдержанность и явное нежелание говорить о Фредерике. Валентина могла бы обратиться за помощью к советникам отца, но она сомневалась, что те откроют ей семейные тайны. Но ничуть не сомневалась в том, что о ее интересе будет тут же доложено королю.