Ловушка для блондинов - [79]

Хоть он так и не вернулся за семь лет, этот материал, естественно, никто реанимировать не собирался, тем более что возможные заявители — жена и дочь пропавшего Кротова — вскоре съехали из Приозерска.

А мне, возможно, уже начали мерещиться зеленые верблюды, но я почему-то связала давний скандал между супругами Коростелевыми и исчезновение отца Кротовой; хотя бы потому, что эти события произошли примерно в одно время.

А добросовестный Кужеров, не установив никаких родственников Кротовых, элементарно пошел в школу, где училась Ольга Кротова, и выписал данные ее одноклассниц и одноклассников; было их не так уж много — всего шестнадцать. Девять из них так и проживали в Приозерске и были вне подозрений. А остальные переехали в Петербург, и к ним-то Кужеров предложил невзначай нагрянуть с вопросом, не встречали ли они в последнее время Олю Кротову? На случай, если это мероприятие не даст результата, Кужеров в качестве запасного варианта предусмотрел опрос всех соучеников Ольги по медицинскому училищу. В общем, работой он нас обеспечил месяца на два.

Пока мы грустно прикидывали, куда рвануться в первую очередь, а главное — на чем, поскольку прокурор уже уехал, а на рувэдэшную машину мы и не рассчитывали вовсе, пришла Зоя, которая, естественно, не могла уйти домой, пока ее ненаглядный Лешенька еще в конторе, и официальным голосом сообщила, что мне уже в десятый раз звонят из таможни: своего телефона я им не оставила, поэтому они названивают в канцелярию.

Я потащилась к Зонному телефону и услышала в трубке сухой голос таможенника, который, судя по всему, поджав губы, предложил мне забрать ответы на мои срочные запросы, которые уже полдня лежат исполненные.

— А если я сегодня приду, вы меня дождетесь? — без всякой надежды спросила я, потому что время было уже достаточно позднее.

Но этот сухой голос без выражения ответил:

— Мне ваши запросы были переданы лично от начальника с указанием выполнить их срочно. Поэтому я буду ждать до тех пор, пока вы соизволите их забрать.

— Лечу! — завопила я и понеслась за ответом.

Уже по дороге я сообразила, что могла бы спросить, а есть ли смысл мне забирать ответы столь срочно, вдруг они совершенно пустые? А я несусь за ними на ночь глядя…

Но оказалось, что я бежала на ночь глядя, не разбирая дороги, не зря.

Два ответа действительно оказались пустыми: Ольга Кротова-Коростелева и А. С. Шорохов за границу вообще не выезжали. А вот Виктор Геннадьевич Коростелев выезжал, аккурат после того, как гроб с его телом был похоронен в Ивановской области, и полгода жил в Германии. Вернулся год назад.

— Скажите, пожалуйста, — я подбирала слова, чтобы задать терпеливо ждущему инспектору этот вопрос, — как могло такое случиться, что визу в Германию получил человек, во-первых, осужденный, а, во-вторых, мертвый? — сказанула и сама поразилась абсурдности этой фразы.

Но чиновник даже бровей не поднял и вообще никаких эмоций не выказал.

— Я проверил его данные, — спокойно ответил он, — во-первых, он по базе не числится судимым, а, во-вторых, не числится мертвым. А выдача визы — дело немецкого консульства. Крыть было нечем.

Так. Теперь надо запрашивать Германию, зачем туда приехал Коростелев и чем занимался, пока там находился. И основной вопрос — оформлял ли он там страховку. Только где же нам найти мадам Коростелеву?

Я набрала Лешкин мобильный и спросила, поинтересовался ли он у шофера, куда тот отвез дамочку после манипуляций с выкидыванием тела?

Горчаков чертыхнулся и ответил, что, конечно, забыл.

— Но неужели ты думаешь, — спросил он, — что она поехала на этой машине к своему реальному месту жительства?

— Чем черт не шутит, — ответила я. — А телефон шофера у тебя есть?

Лешка порылся в своих записях и продиктовал номер домашнего телефона нашего свидетеля. Я, трясясь от нетерпения, тут же набрала этот номер.

Мне ответил недовольный шофер. Видимо, он только пришел домой и теперь в красках живописал родным, в какую передрягу попал.

Но, ужасно обрадовавшись, что мне нужны от него пока только устные сведения, с готовностью выложил мне название населенного пункта, куда он подвез дамочку. Но не к самому дому, просто к населенному пункту, а оттуда она пошла пешком.

Конечно, я тут же позвонила Кужерову.

— Угадай, Кужеров, куда мы сейчас едем? — спросила я.

— О-о-о! — застонал он. — Не знаю, куда едешь ты, а я — домой.

— Ух ты, каким ты домоседом стал, — восхитилась я. — Хочешь, прихвати жену за компанию, и поехали в область.

— Что?! Опять?! — завопил Кужеров.

— А еще лучше, если с нами поедет Мигулько. Поехали брать дамочку.

— Шутишь? — прошелестел он.

— Отнюдь. Собирайся, лентяй, а то будет поздно.

По дороге мы прихватили еще и Гену Федорчука, опрометчиво задержавшегося в лаборатории за проявлением очередной фототаблицы. Я настойчиво попросила Гену взять с собой видеокамеру. И позаботиться о том, чтобы батарея в ней была заряжена и пленки хватило. Это не шутки, просто так бывает всегда: криминалист ждет до последнего, а когда все готовы ехать на выезд, где требуется видеосъемка, или, еще лучше, уже в дороге, криминалист робко заявляет, что у него батарея села, да и за пленкой надо было заехать…