Ловушка для Бешеного - [100]

Позину нравился этот город своей веселостью и праздничностью, поэтому он с радостью принял приглашение. Барселона, хотя уже и тронутая осенним увяданием, была хороша. На Рамбла торговали цветами и всякими сувенирами. Выступали акробаты и жонглеры, играли музыканты, на разные голоса, то там, то здесь, пели певцы, смешили публику клоуны.

Мрачным контрастом этому наивному веселью стал форум, собственно, ради которого Позин и приехал в Барселону. В силу бедности устроителей, заседания проходили в помещении клуба феминисток, владельцы которого предоставили его за умеренную плату. В качестве не очень уважаемого, даже среди женщин, не говоря о мужчинах, меньшинства они активно поддерживали движение антиглобалистов.

Кроме Позина, который числился наблюдателем, Россию представляли двое молодых бородачей затрапезного вида и тощая девица в очках с толстыми линзами. Эта троица заявила, что придерживается анархистских взглядов, и демонстративно игнорировала Позина как представителя власти.

В выступлениях участников было много откровенной чуши, но люди, очевидно, по самым разным причинам пытающиеся стать на пути все убыстряющего свой бег мира, предлагали противопоставить безжалостной электронной хищности двадцать первого века какие‑то другие ценности.

Быть может, Позин был одним из немногих на земле, которых не удивило то, что это только начало тех страшных катаклизмов, которые еще поразят человечество в стартовавшем веке. И ему было крайне любопытно, что думают о перспективах человечества представители разных регионов нашей матушки земли.

Наиболее агрессивным оказался средних лет итальянец, который не только обозвал Президента США главным террористом и потребовал оставить в покое Ирак, но и призвал к организации постоянных многотысячных демонстраций везде, во всех уголках мира.

Итальянцу вторил французский фермер, коренастый и косноязычный. Он призвал всех честных людей громить «Макдоналдсы», где это только возможно. Француженка, представившаяся актрисой, манерно возмущалась засильем американского кино, впрочем, справедливо обвиняя европейские телекомпании в том, что они пичкают своих зрителей худшими образцами американского кинематографа.

Молодой египтянин, превосходно говоривший по–английски, хотя и не сказал прямо, что американцы 11 сентября получили то, что заслужили, но вполне убедительно рассуждал о растлевающем влиянии глобализации, то есть американизации, на традиционные культуры, в частности на исламскую.

Бородатый американец, представившийся последователем Троцкого, предрешал неминуемый всемирный революционный взрыв и скорый полный крах американской экономики.

В его рассуждениях Позин уловил некую логику. В результате глобализации США утрачивают свою роль ведущей индустриальной державы — большинство продаваемых в ней товаров произведено в Китае и Индии. Межнациональные корпорации, бюджеты которых многократно превышают бюджеты многих государств, заботятся только об увеличении прибыли и размещают свои производства там, где есть в наличии дешевая рабочая сила, то есть в странах третьего мира. А американские рабочие теряют работу и квалификацию. Кроме того, американская экономика становится зависимой от импорта.

Больше всех заинтересовал Позина молодой профессор экономики из Мексики, который с цифрами в руках доказал пагубность глобализации для среднего жителя земли. Так, по данным ООН, в 1960 году двадцать процентов богатых людей в мире имели доход, в тридцать раз превышающий доход двадцати процентов беднейших. А уже в девяносто пятом году доход все тех же двадцати процентов богатых превышал доход бедных уже в восемьдесят два раза!

Были у него и цифры по России, где двадцать процентов богатых получали доход, в одиннадцать раз превышающий доходы двадцати процентов бедных.

Позин никогда таких точных цифр не знал, и они его сильно поразили. Впрочем, мексиканец не удовлетворился простой констатацией всевозрастающего разрыва между процветанием и бедностью. Он привел пример, по его мнению, конструктивного сопротивления проискам глобалистов, которое оказывают индейцы мексиканской сельвы, с оружием в руках отстаивающие свое право жить так, как жили их далекие предки.

После выступления Позин подошел к мексиканцу и представился.

Узнав, что его собеседник из России, профессор засыпал его градом вопросов. Он оказался горячим энтузиастом партизанских методов сопротивления и стал расспрашивать Позина о возможности приехать в Россию и поднять протест среди коренных народов Сибири и Севера против освоения их богатств нефтяниками и иными индустриалистами…

Не без циничного сарказма Позин подумал о том, где будут прятаться чукотские партизаны, избравшие Долоновича своим губернатором. У индейцев хоть есть сельва, а тут одна тундра — «белое безмолвие»…

Следующий день был посвящен выработке конкретных планов борьбы с различными проявлениями глобализма. Странное впечатление произвели на Позина эти ребята. Как будто в их искренности усомниться было невозможно, но во всем этом Александру чудился некий хорошо знакомый ему азарт игры, где главное, как в советское время говорили про Олимпийские игры, не результат, а активное участие.