Ловушка для Ангела - [98]

Шрифт
Интервал

- Не понимаю, почему мне нельзя остаться! - жалобно всхлипнула я маленькой, боящейся темноты и кикимор девочкой. - Я не хочу одна, мне страшно одной.

- Потому что! Слушайся, Лина, слушайся, черт возьми! – кажется, Евдокимов начал снова злиться. - Иди бегом одеваться в маскарадный костюм и уходи, пока амбалы Моргунова не вернулись назад.

- Нет! – продолжала упрямиться я.

Андрей меня поцеловал, нежно, начал покрывать невесомыми поцелуями мое лицо, волосы, шею, полностью обезоруживая этой лаской. Желая еще больше нежности, обхватила широкие мужские плечи руками, но Евдокимов оттолкнул…

- Уходи и действуй, как я сказал. Верь мне, Ангел, так надо!

ГЛАВА 31

- Ну и как мы будем вытаскивать этого старого козла?

- Глеб сказал, не светить мордами, поэтому врываться в квартиру нельзя, соседи могут увидеть, кроме того, дом почти элитный, в подъезде стоит камера, - заговорил Влад Литвинов.

- Камеры сейчас везде, - ответил ему высокий накачанный парень лет двадцати пяти.

- Это да… - согласился Влад. - Но думаю, вытащить старого пердуна из дома проще простого. Наверняка за свою машину трясется. А мы кинем на нее камушек, если не выйдет сразу, то еще один, а потом кирпич. Прибежит, как миленький… Ну, а затем, как всегда в таких случаях, черные маски и биты.

Через пятнадцать минут двор огласили ритмичные вопли автомобильной сигнализации. Николай Иванович выбежал сразу. И как только он подошел к машине, его тут же под локоток подхватили два высоких бравых молодца и потащили в темноту за гаражи… туда, где не было камер.

Тяжелые биты прошлись по рыхлому телу чиновника.

- Зачем ты выкрал девочку, старый хрыч?! – заорал Влад прямо в ухо Погорилову.

- Вы чего, ребята, вы чего! - визгливо прокричал, хватаясь за внушительный живот, бывший начальник департамента поддержки предпринимательства.

- Забудь о ней навсегда! Будешь дальше рыпаться, костей не соберёшь!

Тяжелые биты опять хорошенько прошлись по плотному телу мужчины. Николай Иванович заскулил от боли, жадно хватая губами воздух.

- Мой тебе совет, - снова заговорил Владик, рукой указав парням, чтобы те на время прекратили дубасить чиновника. - Не лезь не в свое дело, дедушка! Сиди и радуйся, что жив-здоров! Подумаешь, кресла лишился, а ведь можешь и головы, да прямо сейчас.

- Да, да, понял уже… - хрипя, заговорил Николай Иванович. - Но я никого не крал.

- Настенькой девочка была исключительно для тебя, старый хрыч.

Молодчики, повинуясь едва заметному кивку Влада, опять прошлись по телу чиновника. Тот грузно упал на колени, потом на землю, скрутился эмбрионом, пытаясь защититься от сыпящихся на него ударов.

Владик приблизился к вопящему от боли Николаю Ивановичу, приподнял его голову за редкие волосики на затылке, вынуждая смотреть себе в глаза.

- Говори, что эта сучка успела выболтать?!

- Вы что, ребята, никого я не крал. Да, я посылал парней поспрашивать о Настеньке в кафе, просто мужик этот душу растревожил.

- Какой мужик?! - сразу насторожился Владик.

- Да пришел тут один, как бишь его фамилия, не помню, показал фотографию симпатичной молоденькой блондинки с голубыми глазами, сказал, что когда-то его обвинили в её изнасиловании. А на фото девочка была очень похожа на Настю, только со светлыми волосами.

- Вот черт!

У Вадика Литвинова забегали мысли в голове. Обвинение в изнасиловании, блондинка… Евдокимов, ну конечно же. Только он самолично ездил в колонию узнавать о его судьбе, там сказали, что Андрей Тимурович еще отбывает наказание. Неужели Евдокимов уже освободился?! Моргунов будет рвать и метать!

- Хрен собачий!

Один кивок головой, чтобы парни отпустили бывшего начальника департамента поддержки предпринимательства.

А вопросы в голове Литвинова росли, как снежный ком. Где Евдокимов так долго держал Лину? Что, интересно, он всё это время делал с ней? Наверняка трахал во все щели. Владик тоже давно хотел её трахать, да всё боялся, что Глеб Георгиевич узнает. Выжидал, когда она надоест Моргунову. Но каким образом Лина оказалась у подружки? Почему пыталась бежать? А самое главное, куда?

- Черт!! - потрясенно воскликнул Влад. Ведь еще одна догадка пришла ему на ум: быть может, ничего не добившись от Лины, Евдокимов специально её отпустил, чтобы потом выследить, куда она пойдет. Но почему тогда Лина ничего о нём не сказала?

Владик быстро набрал телефон Моргунова. Из телефона шли однообразные гудки, Глеб Георгиевич не пожелал ответить, возможно, забавляется с Ангелиной и не слышит… А возможно?

- Так, Леш, ты можешь идти домой, а мы с Антоном поедем к боссу.

***

Лина справилась минут за десять. Скоро передо мной стояла тетка лет сорока, вульгарно накрашенная, с надранными в старомодную прическу волосами. Вытолкал её за дверь, предварительно поцеловав жарким засосом в губы.

Почему же я прогнал Ангела? Конечно, никаких веских аргументов, которые могли бы подействовать на скотину Глеба Георгиевича, у меня и в помине не было. Точнее, были, но только один аргумент - ствол, которым я раздобылся благодаря моему бывшему сокамернику, Хорьку. Вот его-то я и собирался использовать по прямому назначению. Но угодить за убийство Моргунова в тюрягу меня совсем не прельщало. Признаться, я лелеял другие планы на будущее - жить долго и счастливо со своим Ангелом, нарожать кучу светловолосых херувимчиков, а быть может, темноволосых. Да какая, на хрен, разница! Какие получатся. Уверен, у нас будут красивые и умные дети. И уж тем более я не хотел, чтобы за убийство Глеба Георгиевича в тюрьму посадили Ангелину Нестерову. Поэтому она ушла… а я остался, для того чтобы помочь Глебу Георгиевичу совершить самоубийство. Да, с ним случится ужасная трагедия, и все будут долго гадать, почему успешный бизнесмен в расцвете лет вдруг решился на такой ужасный шаг.


Рекомендуем почитать
Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь

 Я безумен. Я одержим. Рядом с ней я забываюсь. Я теряю голову. Я делаю то, что мне не свойственно. Я не контролирую себя. Я хочу ее, но я боюсь. Она стала для меня целым миром. Она то, за что я держусь в минуты отчаяния. Ради нее я пройду все круги ада. Только, чтобы увидеть ее улыбку, услышать ее смех.  Она – моя ахиллесова пята. Сладкая заноза в сердце. Девушка, которую я собственноручно утвердил НЕОСПОРИМОЙ.


Сатана

Он - ее сосед из квартиры напротив, с которым у них давняя война. Она - девушка, которая не дает ему покоя с самого первого дня их встречи. Мелкие пакости остались позади, они оба выросли, а вот война продолжается.


Вкусные чувства

Обольщение начинается с изысканной еды и вкусного вина. Ричард Грин умеет соблазнять, ведь он владелец самого известного ресторана в городе. Соблазнившись неуклюжей девчонкой, он даже не предполагал, что она вывернет его душу наизнанку…


Жертвы желаний

У Артема есть всё – семья: сын и жена, семейный бизнес, который ему подарил тесть на свадьбу. Только домой он не спешит, стараясь лишний раз задержаться на работе или отправиться отдохнуть с друзьями. Майские праздники для него оказались настоящим адом, в котором пришлось испытывать свои нервы на прочность за одним столом сначала с тестем и тещей, потом со своими родителями. Все меняется после знакомства с новыми соседями. У них брак по любви, растет чудесная дочка, да и жена у соседа полная противоположность его жене.


Доза счастья.

Трудно бороться за свою любовь, когда ты в отчаянии. Трудно понимать, что бессилен сделать что-то кроме того, что уже делаешь. Особенно трудно ждать, когда любимый человек снова сорвется - а он сорвется, ведь ты уже не сомневаешься в этом, потому что по-другому еще не было ни разу. Женя - наркоманка. И Дима постоянно на грани вместе с ней. На грани смерти. На грани любви. РОМАН ЗАВЕРШЕН.


Две недели ожидания

Лу получает неприятное известие. По медицинским показаниям ей следует как можно скорее завести ребенка, поскольку в будущем она уже не сможет стать матерью. Увы, она не находит понимания у своей второй половинки, что приводит к разрыву отношений. Отчаяние, депрессия неизбежны. Но когда тебе плохо, надо найти того, кому еще хуже, и помочь. Встреча с Адамом, который тоже мечтает о детях, знакомство с Кэт и Ричем спасают Лу. Их трогательные истории научат ее бороться, любить и видеть свет даже там, откуда он ушел, казалось, навсегда.