Ловушка для Ангела - [68]

Молчание, даже взглядом не удостоил. Если бы я знала тогда в детстве, что Кикиморы не самое страшное, а настоящий мрак в мою жизнь принесут вполне обычные, даже симпатичные мужчины. Мрак, грязь… Каким чудом ты еще живешь, Ангел?! Почему до сих пор не сошла с ума!

- А потом, когда немного подросла, самым страшным казалось, если на мне никто не женится. Это дедушка Митя виноват, он, помнится, постоянно твердил: «будешь такой вредной, тебя замуж не возьмут». И я каждый вечер спрашивала маму или бабушку, а правда, у меня будет жених, я же совсем не вредная, только плакса немножко, но девочкам ведь это позволительно. Они, конечно, успокаивали: «Будет, причем самый красивый, добрый и благородный».

- Замолчи, Ангел, ты меня отвлекаешь.

- Я-я не могу, Андрей. Поговори со мной, пожалуйста!

Нет, слов я не дождалась. Евдокимов лишь устало закрыл глаза, перестав пялиться в монитор моего компьютера.

- Андрей, а какое твое любимое кушанье?

Опять молчание, полное игнорирование моей глупой болтовни.

- Знаешь, в детстве я очень любила вишневый компот, точнее, вишни из него. Бабушка специально закатывала для меня полторалитровые банки, штук по тридцать. А на даче у нас была целая вишневая роща. Представляешь, как там было красиво в пору цветения!

- Ангел, заткнись! - в голосе предупреждение.

Не хочу, не могу я заткнуться, до чертиков надоела эта тишина!

- А Мишка, ну, парень, в которого я первый раз влюбилась по-настоящему, знаешь, я была тогда довольно зажатой. Неудивительно, учитывая то, что воспитывались мы с Данькой бабушкой, а она была очень строгая и немного старомодная. Во дворе меня многие так и называли «профессорская внучка». Он сначала терпеливо ждал, когда я созрею для физической любви, потом ему надоели мои постоянные отказы. Мишка начал настаивать, причем, возможно, чрезмерно, и, когда я согласилась попробовать, мне так и не удалось раскрепоститься. Мы занимались петтингом, но я ничего не почувствовала кроме смущения, была сухая и в первый и во второй раз. Он назвал меня фригидной, психанул, переспал с моей одногрупницей. А потом погиб…

- Заткнись Ангел, я ничего не хочу о тебе знать! Мне все равно.

Обидно, больно… А что ты себе воображала, Лина? Думала, если расскажешь ему о себе, он сжалится, поговорит с тобой, а потом подарит немного нежности. В моей жизни так мало нежности... Нет, ничего подобного я не думала, просто больше нет сил переносить эту беззвучную пустоту. Я схожу с ума, а внутри зреет истерия.

- Андрей, ты был на озере Рица?! Знаешь, это самое красивое место, которое я на данный момент видела в своей жизни. Хочется еще разочек там побывать и поплавать на лодочке, любуясь снежными склонами гор.

- Я же сказал, замолчи! Ты не понимаешь слов?!

- Не понимаю, Андрей, не понимаю!! - закричала я. - Мне сложно переносить тишину, сложно ничего не делать. Я не могу больше так!!

- Лина, замолкни!

Евдокимов посмотрел наконец-то таки в мою сторону. Странно, на его лице не было злости, оно казалось абсолютно спокойным. Как он может быть спокойным, когда внутри меня такое бешенство, ураган, целый шквал боли! Словно пружина, подскочила с матраса, одеяло, которым я прикрывалась, сползло на пол, обнажая тело. Вот и отлично, схватила одеяло и запустила им в Евдокимова. Хотелось попасть в его равнодушное лицо, нет, до головы не долетело. А сидящее внутри бешенство еще требовало безумств. В злости подняла матрас. Тяжелый… его не подбросишь, как одеяло.

- Я больше не могу так, купи себе резиновую куклу, маньяк хренов, да трахай её! Она не будет тебя доставать разговорами.

Отпихнула матрас подальше от себя. Чем же еще бросить в эту излучающую спокойствие морду. Поблизости ничего не было.

- Я не собачка, чтобы сажать меня на цепь!

Сейчас на лице Андрея изумленное любопытство, он разглядывал меня, словно новую разновидность какой-то непонятной твари, гадая, чего еще можно ожидать от этой умалишенной. Да, ты тварь для него, мерзкая гадина. Смирись, Лина, Евдокимов никогда не взглянет на тебя по-человечески! А уж тем более с любовью, как бы тебе хотелось где-то в глубине души. Нет надежды, только тишина и пустота. Как же мне больно! На красивых губах Андрея появилась издевательская улыбочка, кажется, мои страдания ему доставляют радость. Это окончательно снесло крышу. Напрочь!! Кинулась к нему дикой кошкой, нет, всего лишь взбесившейся собачкой, посаженной на цепь. О, черт, цепь! Совсем о ней забыла, стальные звенья держали крепко, поэтому добраться до Андрея не получилось, упала на четвереньки, больно ударившись носом о диван, на котором полулежал Евдокимов. Взвыла. Из глаз побежали слезы, перед глазами - темные мушки и недоумевающее лицо Андрея. Только физическая боль не отрезвила, наоборот, подхлестнула все дикое внутри. Вскочила на ноги и, как кошка, стала царапать воздух, потому что добраться до Евдокимова ближе невозможно. Выгляжу, наверно, смешно, голая, трясущая сиськами и шкрябающая пустоту девушка. Он усмехнулся. Гад! Скотина!!

- Я не могу больше так, в тишине! Не могу больше чувствовать себя животным! Убей меня, слышишь, убей!! Чертов свихнувшийся ублюдок!