Ловушка для Ангела - [49]

Дядечка даже заплакал, теперь вытирая платочком глаза. Странные чувства он вызывал во мне, с одной стороны, жалость и брезгливость, с другой – были ревность и возмущение. Хотелось дать ему хорошенько в репу, а лучше по яйцам, чтобы Николай Иванович держал свой поганый отросток поглубже в штанах. Да как он смел дотрагиваться до моего Ангела? Дурак ты, Андрей, придурок, твоего чистого Ангела уже куча мужиков со всех сторон облапала, и, конечно, они не ограничивались только прикосновениями, наверняка ебали её как сидорову козу. Тебе просто посчастливилось, точнее, не повезло быть первым в списке Ангела. Но от мыслей о других внутри просыпалось зверство... Ничего, ведьма синеглазая, скоро будет и на моей улице праздник, за все четыре с половиной года буду тебя трахать. У меня накопилось много дикого желания и извращенных фантазий.

Чиновник продолжал распускать нюни.

- А ведь я влюбился. Она была такой прелестной, такой горячей.

Черт, нет! Заткнись, старый пердун! Не желаю этого слышать! Хочу думать, что горячей Лина может быть только со мной.

- Николай Иванович, что вам известно об этой девушке?

- Найду суку, прирежу!

Нет, нельзя никому резать! Она моя!!

- Так что вам известно о Настеньке?

- Да ничего, в принципе… Я случайно наехал на неё, когда выруливал из стоянки супермаркета. Вышел из машины, а тут Настя - красивая, сексуальная. Плачет, дескать, больно. Ну, разговорились. Я ей денег предложил, чтобы она не писала заявление в полицию. Настенька деньги брать не стала, но мы договорились, что она пройдет обследование и если будут какие-то проблемы, то я оплачу лечение. Обменялись телефонами. Позвонил на следующий день справиться о здоровье, а девочка такая ласковая, приветливая. Знаешь, я ведь как на крыльях летал всё это время, влюбился, словно юный парнишка. А что девочка творила в постели! Это просто фантастика! За все пятьдесят девять годов жизни не испытывал ничего подобного. Настенька тоже прикидывалась влюбленной, была ласковой-ласковой, а в уши пела комплименты - какой я умный, какой я страстный, опытный, не то, что прыщавые юнцы - её сверстники.

- Кроме имени вы еще что-нибудь знаете?

- Ничего. Только номер телефона, который, понятное дело, уже давно не отвечает. Говорила, помнится, что у неё довольно обеспеченные родители.

Нда… информации всё так же ноль.

- Знаешь что, однажды мой водитель видел её, всю такую расфуфыренную, возле ресторана «Соната». Настя тогда мне сказала, что у одногрупницы был девичник, а мужик, которого она под ручку держала, это один из друзей жениха.

- Соната, - прошептал я. - Хорошо, спасибо, попробую порасспрашивать там.

- Евдокимов, достань эту девку, если привезешь её ко мне, я заплачу, много заплачу.

- Вам деньги ещё понадобятся, Николай Иванович, уж я, как никто другой, знаю, что приличные адвокаты нынче не дёшевы.

Кроме того, я не торгую ангелами. Она моя… Я значился под номером один в ангельском списке разбитых жизней, значит - первый по очереди мстить.

Жди меня Ангел, я уже иду!

***

- Дмитрий Константинович, снимайте наблюдение с Нестерова Данилы и Кабловой Вари. И пришлите, пожалуйста, смету. Сколько я вам должен?

- Андрей Тимурович, будут ли еще какие-то задания для моих ребят?

- Нет, пока ничего не надо, а дальше посмотрим.

- Как скажете, завтра я пришлю документы.

Выключил телефон. Больше нет необходимости следить за близкими людьми Лины, или Настеньки… Впрочем, черт знает, как она теперь может зваться. Для меня она всегда будет Ангелом. Точнее, сукой. И эта сука, мой грешный Ангел, под ручку с каким-то амбалом выходила из ресторана «Соната». Всё же мне повезло увидеть ту передачу. Думал, искать Ангела придется долго и упорно. Ан нет, на ловца и зверь бежит.

Теперь Лина была шатенкой. Парик или краска для волос? Неважно, этот камуфляж нисколько не ввел в заблуждение. Как только увидел, сразу понял, почувствовал даже, вот она, мой падший Ангел, отправившая меня вместо рая гореть в адском пламени. Красивая сучка! Ничего не скажешь. Даже лучше, чем мне представлялось все эти долгих четыре с половиной года.

Ну что ж, Ангелочек, скоро увидимся.

ГЛАВА 16

- Здравствуй, братик. Как вы поживаете?

- Все хорошо, Лина, представляешь, Арсений сказал сегодня «папа».

Сердце болезненно резануло завистью. Нет, я рада за Даньку и Алису, но в такие моменты ужасно угнетала пустота собственной жизни. Просто, когда говорили о детях, я всегда вспоминала собственного так и не рожденного сыночка, которого мне даже не суждено было по-настоящему полюбить. Мой вечный мальчик-с-пальчик, живущий только в угнетающих болезненных воспоминаниях.

- Чудесная новость, Данька! Чудесная!

- Когда тетя Лина приедет к нам в гости?!

- Не знаю, Дань, пока не могу. Чуть позже, может, летом.

- А у тебя как дела, сестренка?!

- Хорошо, - слишком поспешно ответила я.

Впрочем, Данька наверняка догадывался, что к слову «хорошо» моя жизнь не имеет никакого отношения.

После разговора с братом прилегла на диван и закрыла глаза. Отчего-то последнее время я чувствовала себя усталой, прямо-таки дряхлой, уставшей от жизни старушкой. Хотя работой не была перегружена, все дела пару раз в неделю хуй пососать, да ножки раздвинуть. Официально же я нигде не трудилась. Зачем? Глеб Георгиевич давал мне достаточно денег, чтобы жить безбедно, да ещё и откладывать на черный день. Иногда сама себе удивляюсь, как среди этой грязи я всё еще могла дышать, почему до сих пор не свихнулась или не перерезала вены. Человек ко всему привыкает, в любом положении находит для себя какие-то маленькие радости. Для меня такими небольшими приятностями стали: редкие встречи с братом и его семьей, чашка дорогого кофе по утрам, занятия йогой, ароматный чай по вечерам, а еще… я начала писать романы. Даже стала известна на определенных сайтах. Фентезийные миры Анны Степановой не только мне позволяли скрыться от обыденности и удушливой серости реальной жизни. В моих книгах злодеи получали по заслугам, мужчины были благородными и отважными, женщины - прекрасными и немного взбалмошными, у них рождались чудесные дети… Взяла ноутбук в руки, но сегодня вдохновения не было. Внутри сидело какое-то беспокойство, как будто что-то должно случиться. Плохое? Да, скорее всего. Поскольку ожидать хорошего в моей жизни не приходилось. Встала, достала с верхней полки шкафа небольшой коричневый чемоданчик, в нем было второе дно, где находилась валюта и кое-какие весьма дорогие украшения, которые иногда, в приступах щедрости, дарил мне Глеб Георгиевич. Я не любила их носить, они давили тяжелыми кандалами полной обреченности на мою шею и пальцы. Еще в чемоданчике лежала моя любимая игрушка - тряпичный ангелочек с белыми крылышками и веревочными соломенными волосами, его мне подарил папа перед той страшной аварией, но самое главное, там были фотографии… множество фотографий и заметок об Андрее Евдокимове. Сама не знаю, зачем мне нужен этот постоянный душевный мазохизм? Однако я собрала и распечатала множество фото, статей, и заметок об этом человеке. Всё, что мне удалось найти в интернете. Однажды, чтобы отыскать кое-какие материалы, даже специально ездила в библиотеку. Разложила их веером на атласном покрывале кровати. Пальчики сами по себе заскользили по бумажным глянцевым листам. Красивый. Мой Андрей - очень красивый мужчина. Со всех фото меня жгли темные проницательные глаза. Странно, отчего-то эти ожоги я тоже относила к небольшим приятностям моей жизни.