Ловушка чести - [16]

Шумок прошел среди команды, охваченной гневом и страхом.

— Так держать, патриоты! — закончил Флэндри. — Я хочу достать, и — будь я проклят! — уверен, что мы достанем Эйю, но у него есть целое океанское дно, чтобы спрятаться, если он узнает о нас; мы же будем слишком заняты всю следующую неделю, расставляя ловушки мерсейским контрабандистам, чтобы играть в прятки очень долго. Иначе я бы, конечно, подождал, пока мы сможем подтянуть большие силы.

— Тридцать мужчин против одной бедной загнанной твари? — усмехнулась Тесса.

— Это довольно крупная тварь, — ответил Флэндри так, чтобы слышала только она.

Он посмотрел на своих товарищей: черные красавцы в ярком солнечном свете на фоне синевы, играющей тысячью оттенков, легкий ветерок касается обнаженных тел и честного оружия настоящих мужчин. Этот мир был слишком прекрасен, чтобы проиграть в мертвом Ухунху.

Флэндри точно знал, почему он возглавил эту охоту — не потому, что был храбр или желал славы; даже не для того, чтобы потом расписывать свой подвиг какой-нибудь курносой блондинке там, на Терре. Просто за его плечами была Империя, он был ее представителем в этом мире. И не мог позволить себе остаться в стороне, вызвав насмешки аборигенов.

Поэтому он еще раз затянулся, щелчком выбросил сигарету за борт и пробормотал:

— Будьте умницей, Тесса, и я принесу вам леденец. Пошли, ребята. — Пристегнул свой шлем и мастерски нырнул в воду.

Вода — это целый мир. Наверху было царство солнечного света, слишком яркого, чтобы смотреть; а здесь были прохладные сумерки, переходящие в ночь. Подводная лодка напоминала своим видом наслаждающегося покоем кита… плохо, что нельзя было просто погрузиться и торпедировать Эйю, но неприятная встреча с человеком, арестованным в Алтле, научила Флэндри, что Эйю позволяет приблизиться только пловцам. Солнечный свет слабел по мере приближения ко дну, пока не стал застенчиво поблескивающей звездочкой, а потом исчез вовсе. Морская вода скользила по ритмично напрягающимся мускулам подобно шелку, нарастающий холод заставлял кровь бежать быстрее; оборачиваясь, Флэндри видел убегающие вверх пузырьки воздуха, похожие на цепочку серебристых планет; его спутники, словно черные молнии, стремительно скользили сквозь спокойные зеленые сумерки. О Господи, вот бы быть тюленем!

Заросшие водорослями кручи Ухунху тускло громоздились под ним; огромные серые дольмены и менгиры — каменные столбы, возведенные нечеловеческими руками, ушедшие под воду миллион лет назад… Затонувший несколько столетий назад корабль зародыш будущего рифа, который вырастет через десяток тысяч лет, хранящий черепа погибших моряков, в которых поселились рыбы, — выглядел пугающе ободранным, но свидетельствовал об относительно недавнем прошлом среди склонов скал. Флэндри миновал его в безмолвии.

Он не нарушал этой тишины, хотя шлем был снабжен специальным микрофоном и переговорным устройством. Если Эйю все еще здесь, его нельзя спугнуть; разговоры могут обнаружить их и свести поиски на нет. Флэндри плыл достаточно близко к Дереку и мог делать ему знаки, кивая, а гигант подавал своим людям сигналы, жестикулируя руками и ногами. Вскоре Флэндри и Дерек оказались вдвоем в таком месте, которое когда-то, должно быть, представляло собой улицу или коридор.

Они плыли, в любой момент ожидая нападения, всюду ощущая угрозу; время от времени какая-то тень… но это оказывалась лишь скала, или десятиногий рак, или челюсть размером с портал. Флэндри начал чувствовать, что холод проникает до костей, донимая его еще больше, чем безмолвие.

Вдруг чья-то рука мертвой хваткой сжала его запястье. Он резко остановился и завис на месте, задрав голову, пока через вибратор, толщу океана и мембрану приемника до его слуха не донеслось, что Дерек, кажется, поймал чудовище. Раздался крик человека, которого убивают, но такой далекий и слабый, что его можно было сравнить лишь с агонией комара.

Флэндри ругнулся в адрес восемнадцати разных богов, сорвался с места и понесся вперед, как угорь на охоте. Но Дерек проплыл мимо него, и он чуть ли не последний прибыл к месту схватки.

— Эйю, — безотчетно произнес он вслух среди криков мужчин, плавающих в водах, уже окрасившихся кровью.

Он вспомнил о гарпунном ружье, висевшем у него за спиной, отстегнул его, проверил магазин и подплыл ближе. Тридцать мужчин, нет, уже двадцать девять, труп тридцатого качался последним, дико таращась сквозь разбитое окошко шлема; двадцать восемь человек вились вокруг одного чудовища. Флэндри не хотелось задеть кого-нибудь из них.

Он всплыл повыше, откуда глянул вниз на Эйю. Огромный черный призрак торпедировал с дольмена. Пятнадцатимстровая туша какого-то арктического страшилища с голой морщинистой кожей, бескостные слоновьи ноги и широко разинутая пасть кита… но с руками, с руками… Эйю бесился среди охотников. Флэндри видел, как он ногами, которые служили ему на суше именно для ходьбы, зажал двоих в когтях и разодрал их на части. Ни звука не доносилось из глотки Эйю, но слабое человеческое бормотание заглушали мощные удары конечностей чудища, напоминавшие разрывы бомб.

Флэндри приложил ружье к плечу и выстрелил. Из-за отдачи он сильно отлетел назад, к краю битвы. Он не знал, был ли его гарпун среди тех, что впились в бока Эйю. «Только гарпунить, — мелькнуло в сознании, — от взрывов пострадают люди, если бы еще не давление под водой…» Кровь била струей из пронзенной огромной руки Эйю. Он прижался спиной к скале, выгнул хребет й стремительно рванулся к поверхности океана. Пловцы разлетелись в разные стороны, словно брызги.