Ловля ветра - [8]

Сказанное не дошло только до очнувшегося наконец усатого франта. Полусонный, он вдруг заговорил, не теряя своего высокомерного вида.

– Спрингз-9? – спросил он у мормонов.

– Нет, – смиренно ответил один из них. Его круглые щеки были залиты бледным румянцем.

– Спрингз-8? – удивился франт, стараясь не терять своего высокомерия.

– Эй, ты! – крикнул кто-то из малайцев. – Заткнись! Никто еще никуда не приехал!

– Как так? – по-настоящему удивился усатый франт. – Почему же мы стоим? Где мы стоим?

Все тот же мормон смиренно пожал плечами.

– Мы ведь стоим? – франт тяжело приподнялся, опираясь на свою резную трость. – Я, пожалуй, прогуляюсь.

Он ничего не понимал.

– Сядьте, – негромко подсказал я франту. – Вы ведете себя неправильно.

– Эй, ты! – малайцы уже не шутили. – Сядь и заткнись! Вы – заложники. Если наши требования будут приняты, мы вас отпустим. Если этого не случится, мы всех расстреляем.

– Расстреляете?

– Не задумываясь, – твердо ответил Роджер. Ни один мускул не дрогнул на его коричневом лице. – Мы просто вынуждены будем это сделать.

– Но кто вы? – спросил я.

Роджер взглянул на меня без улыбки, его английская речь была правильной.

– Южные Молукки. Приходилось слышать?

Я наморщил лоб. Ну да… Фикусы, мимозы, дуриан, древовидные папоротники… Еще обезьяны, похожие на собак, жемчуг и пряности… Наверное, вулканы… Впрочем, в последнем я не был уверен.

– Южные Молукки? Но это же Индонезия!

– Вот именно – Индонезия, – с отвращением произнес Роджер. – А Южные Молукки должны быть Южными Молукками. Республика Южных Молукк – независимая и свободная, – произнес он горделиво. – Мы требуем только своего, не покушаясь на чужое. Индонезия Индонезией, а Южные Молукки – это Южные Молукки!

– Но почему вы ищете свободу так далеко от своей страны?

– Мы ищем ее не только здесь, но и в Индонезии, и в Голландии. В конце концов, – усмехнулся Роджер, – все началось с Голландии, это она владела нашими островами. Пора пришла – Южные Молукки должны стать свободными. Сейчас, в это время, – он глянул на наручные часы, – наши люди в Амстердаме штурмуют представительство Индонезии. Мы хотим, чтобы весь мир узнал о наших проблемах. И ваша страна тоже.

– Поэтому вы застрелили машиниста? Он же, наверное, и не слыхал никогда о ваших Молукках.

– Мы ни перед чем не остановимся.

– Я вижу… – пробормотал я.

– Заткнись! – это крикнул Пауль. Он издали смотрел на меня, его маленькие кривые зубы были крепко стиснуты. Я невольно вспомнил слова шефа: «Все, что от тебя потребуется, – это терпение. Ты будешь гулять по улицам, заходить в аптеки и лавки, бродить по перрону, думать о вечности…» Кажется, он так и сказал. Самое время подумать о вечности.

– Послушайте, – спросил я малайца со шрамом на щеке, Роджера, – вы христианин?

– Да, – ответил он, – я католик. Мормоны неодобрительно переглянулись.

– И вы аккуратно посещаете воскресные обедни?

– Конечно.

– И искренне верите в рай и ад?

Роджер выглядел озадаченным:

– Я верю всему, чему учит святая церковь.

– И любите ближних своих, как нам завещал Иисус?

Вытянув шеи, пассажиры и малайцы внимательно прислушивались к нашей беседе.

– Ну да, – озадаченно подтвердил Роджер.

– Но вы же преступаете сейчас все христианские заповеди.

Малаец возразил:

– Нас вынудили. Нашу страну угнетают.

– Разве это делаем мы?

Малаец промолчал. Зато из-за стены вагона где-то невдалеке послышался рев мотора, потом истошно взвыла сирена.

– Это солдаты, – сказал я. – Они окружают поезд.

Теперь все смотрели на малайцев. Надо отдать им должное, услышав про солдат, они чуть ли не повеселели.

– Прекрасно, – сказал Роджер, и впервые за это время неровный шрам на его щеке дрогнул. – Этого мы и хотели.

Он добавил что-то еще, что звучало как тодъю, но этого слова я не понял.

– Иди сюда, – Роджер поманил меня к двери маленькой коричневой рукой, которую я, без сомнения, мог перебить одним ударом ладони, но в другой-то руке Роджера находился автомат – поэтому я послушно приблизился.

– Пауль, привяжи его.

Пауль незамедлительно тщательно выполнил приказ. Он привязал меня капроновым шнуром прямо к цепям, на которых висели цилиндры со взрывчаткой. Попробуй я подняться, от нас ничего бы не осталось. Хорошо еще, что я мог сидеть. Не самое лучшее быть привязанным к взрывному устройству, но я мог сидеть, а это уже утешало.

– Ослабьте узлы, – попросил я.

Пауль нехорошо взглянул на меня, но Роджер кивнул, и узлы были немного ослаблены.

– Пауль! Йооп! – приказал Роджер. – Вы останетесь в вагоне. Если кто-то захочет уйти или хотя бы сорвать газету с окна, стреляйте без предупреждения.

Торопясь, он повел своих людей в тамбур. И только сейчас я увидел напротив себя еще одного человека. Раньше его скрывала от меня высокая спинка кресла.

Этот человек был тощ и нескладен. Толстый плащ, точнее, пальто, он, свернув, держал на коленях, – больше при нем ничего не было – ни сумки, ни чемодана. На бивера он не был похож, был явно приезжим – невыразительный, серый, медлительный, казалось, ни на что не обращавший внимания.

Где-то за вагоном прогремели выстрелы. Стреляли, наверное, поверх вагона, ни одна пуля не ударила в стенку или стекло. Дальняя дверь раздвинулась. Кто-то из малайцев крикнул: