Ловите принца! (Щепки на воде) - [48]

Глава третья

Тихую улицу Илидола после того, что произошло, стоило бы переименовать в Шумную. Потому что шума в этот поздний час поднялось много.

— Держи! Держи! Вот он! — юноше показалось, что так заорало каждое дерево в старом, маленьком, сонном саду.

Замелькали факелы, кто-то бросился на него, но подступиться к себе Пек не дал: мощным ударом нераскрытого меча остановил, свалил на траву нападавшего. Убивать ему не хотелось.

— Держи! Держи! — не смолкали те, кто окружил дом.

Что нужно было ему сейчас?

Прорваться к забору.

После все казалось ясным и более легким — прыжок на улицу и сумасшедший бег…

Куда?

'Куда ноги понесут', - сказал сам себе юноша и ударил ногой в пах еще одного человека, вставшего у него на пути. Бедняга охнул, сложился пополам, сунув руки в пострадавшее место, и с тихим воем завалился в кусты крыжовника.

— Нда, — понимающе сопроводил его отступление Пек.

К темноте глаза парня привыкли быстро, тем более что было не так уж и темно из-за мелькавших там-сям факельных огней.

Расправившись с двумя противниками, Пек заторопился продолжить рывок к забору, и сделал это вовремя: он увидел, что с разных концов сада к нему бегут рослые воины.

В одной руке — меч, в другой — кинжал, и огромными прыжками юноша кинулся к изгороди.

Дорогу преградили, но юноша не хотел терять и секунды. Прямо на бегу замахнулся, со свистом отпуская клинок в круговой полет к груди противника. Тот едва увернулся, прыгнул в бок, спасая жизнь, но Пек не стал продолжать. Ему нужно было именно это — чтоб освободили путь. Поэтому, не сбавляя скорости, парень рванулся дальше, тревожа ногами опавшие листья и осеннюю, пожухлую траву.

У забора его нагнали сразу трое. Сбили с толку криком:

— Ваша милость! Стойте!

Пек не дослушал, увернулся от их рук и легко, как в детстве, перемахнул изгородь. На той стороне попал сапогами в широкую и глубокую лужу и здорово забрызгался — даже в лицо плеснуло грязной, холодной водой. Не обращая внимания на эти мелочи, быстрее ветра понесся по узкой, темной улочке, хлюпая набравшими воду сапогами.

За спиной загрохотали конские копыта, снова понеслись крики: 'Держи! Не упусти!

Всадники!

Пек молниеносно перестроил тактику бегства — свернул в узкий проулочек, образованный покосившимися заборами. В такой на коне никто бы не сунулся.

'Бежать! Лететь отсюда! Как ветер! Как стрела! — мелькало в его голове так же часто, как мелькали зажигавшиеся окошки илидольских домиков, разбуженных шумом и криками.

Пек выскочил на какую-то улицу, наполненную запахами рыбы и жареного лука, и резко затормозил — перед самым его носом вздыбил коня всадник — он чуть не затоптал юношу, который так внезапно перед ним оказался.

— О небо! — выдохнул Пек, видя крупные лошадиные копыта, обрамленные подковами, но, вмиг опомнившись, не замедлил рвануть влево.

Не получилось — из-за угла прямо на него, гарцуя, вылетело сразу пятеро конников. Один из них, заметив юношу, торжественно выкрикнул:

— Вот он! Вот!

Пек проиграл — его бегство не удалось. Окруженный всадниками, он не имел возможности увильнуть в сторону и теперь затравленно прижался спиной к бревенчатой стене какого-то сарая. Его колотило: от холода, сырости и от волнения.

Конники спешились, ступили ближе, и юноша выругался и опять выхватил меч, готовясь драться с ними всеми сразу.

Первый подошедший рыцарь, видя, как агрессивно настроен беглец, выставил перед собой руки, показывая, что они пусты, и он не собирается атаковать. Потом и вовсе скинул шапку с головы, вежливо поклонился и сказал:

— Ваша милость, выслушайте меня.

— Не хочу вас слушать. Дайте мне пройти! — выкрикнул Пек.

— Ваша милость, если я сделаю то, о чем вы просите, завтра по моей шее ударит меч палача, — признался рыцарь. — Я выполняю приказ короля. И вам ничего не угрожает. И я прошу вас: выслушайте…

Пек опустил руку с мечом и зло выдохнул: теперь он был вынужден действовать не по своему желанию, а подчиняясь чужим правилам.

Воин опять поклонился, понимая, что ему дадено разрешение говорить дальше:

— Я — барон Валер, рыцарь короля. Его величество желает встретиться с вами, а мы посланы разыскать и проводить вас к нему. Извольте, — и он подвел юноше своего коня, приготовился держать стремя.

— Что ж, — забормотал, наскоро соображая, Пек, — что ж… Хорошо, я поеду, я встречусь с королем. Но я совершенно не понимаю, зачем все это и почему…

— Я тоже многого не понимаю, ваша милость, — опять вежливо поклонился барон, — например, почему я должен обращаться с вами, как с благородным господином, и почему вы столь резво пытались бежать от нас…

Пек-Рифмач скрипнул зубами. Все верно: он повел себя, как дурак. С самого начала не стоило укрываться в доме Германа. Нужно было сразу, любым возможным способом бежать из города, а потом — и из страны… А когда вскрылось его убежище на Тихой улице, уже совсем глупой была попытка дать оттуда деру.

Оставалось лишь это: вставить ногу в предложенное стремя и вознестись в седло, на мощную спину рыцарского коня, храпящего и пляшущего от нетерпения.

— Ваша милость, возьмите, — Валер протянул юноше свой плащ, короткий, но из теплой мягкой шерсти и с длинными рукавами. — Нынче холодно, а вы в одной рубашке. К тому же вымокли, по лужам прыгая. Так и простыть недолго.