Ловите принца! (Щепки на воде) - [36]

И в дело пошло все то, что он перечислил: парни подкатили тачки с булыжниками и специальные чаны с 'горячим'.

Вопя от боли, осыпая илидольцев проклятиями, воины Гоша заметно убавили прыти. Потом, не выдержав града камней и потоков кипящего масла, отхлынули от лестниц.

Кто-то из герольдов, увидев знак, поданный лордом, затрубил отход.

Отряды, послушно развернувшись, кинулись туда, откуда атаковали — к своему лагерю, подбирая по пути раненых.

Одинокая катапульта на холме огрызнулась в Илидол еще парой каменных ядер. Одно ухнуло куда-то далеко в город и там развалило крышу какого-то дома, второе — без особого успеха бахнуло в ворота, опять заставив мореный дуб гудеть, а тяжелые цепи сердито звякать.

— Отбились! Отбились! — радостно закричал Пек, от восторга прыгая, словно мальчишка. — Парни! Дадим еще залп — по спинам, на десерт! Чтоб хорошо подумали — стоит ли возвращаться, — и вновь натянул тетиву.

Так илидольцы и 'попрощались' с отступавшим противником.

— Славная получилась заваруха, — смеялся сэр Тофан. — За наш успех стоит выпить! — и он высоко поднял свою флягу, полную душистого вина. — И ты глотни, сэр Пек.

Молодой рыцарь снял шлем и отхлебнул из фляги, и тут же закашлялся, зажмурился: напиток оказался очень крепким и пряным.

— Без меня справились? — поинтересовался, поднимаясь на стену, капитан Альвар. — Это хорошо, но это только начало… У меня те же успехи на Воробьиных воротах — там часть войск лорда тоже пыталась штурмовать. Мы легко справились. Но у вас, похоже, было очень жарко, — это рыцарь сказал, видя, сколько раненых сидит на камнях под зубцами. — Гош не успокоится, снова пойдет на штурм. Пусть не завтра, так послезавтра. Расслабляться нельзя. Сколько мы потеряли?

— Не считал; пойду, займусь, — послушно тряхнул головой Пек.

Потери горожан на главной цитадели составили девять убитых и двадцать три раненых, из которых было десять легкораненых, остальные — довольно тяжело. Пек посчитал и Ларика, который снова взял в руки лук и вернулся на свое место на стену. Другие раненые потянулись вниз — в лазарет, на починку и перевязки. Убитых осторожно снесли вниз и временно определили на плац, за гарнизоном.

— Завтра, коль будет время, похороним на городском кладбище, — хмуро распоряжался капитан, видя, что многие погибшие — юные новобранцы. — Что-то я скажу их родителям…

— То, что их сыновья — герои, — отозвался Пек.

Альвар покачал головой:

— Молодой, горячий — многого не понимаешь. Матери, потерявшей сына, плевать на всякие геройства. Она увидит только это — своего мертвого ребенка. И назовет нас, его командиров, убийцами…

— Те, кто погиб — не дети. Они мужчины, воины. Решили защищать свой город и знали, чем это может закончиться, — возразил Пек. — Дело мужчин воевать, дело женщин, если уж им так хочется, — плакать. И одно не должно мешать другому, — сказал, как отрезал.

Альвар вновь покачал головой, но уже согласно.

— Стрел и болтов мало, — продолжал юноша. — Я поеду к оружейникам — пусть постараются для родного города.

— Хорошо. Коль не устал, займись этим. Я пока гляну, нет ли повреждений в воротах. Если что — укрепим.

Альвар позвал с собой сэра Тофана, который уже собрал возле себя ребятню, чтоб рассказать им о том, как только что он самолично лил масло и кидал камни в осаждающих.

А юный Пек, щелкнув каблуками, развернулся, чтоб идти в конюшни и брать лошадь.

Там, из-под телеги с промокшим сеном к нему с писком кинулась Нина. Ее лицо было белым, а глаза своими размерами поспорили бы с блюдцами. Она ухватила юношу за ремни наплечников, прижалась крепко-крепко к его панцирю и пустила слезы в два ручья:

— Ой, мамочки! Живо-ой!

— Ты почему здесь?! — возмутился Пек.

— Страшно! Страшно было! — честно признавалась Нина, трясясь от рыданий.

— Надо было домой бежать, а не под телегой прятаться, — он обнял ее в ответ, чтоб успокоить.

Девушка лишь зашмыгала носом, прижимаясь щекой к стальной груди Пека. Не могла ж она просто взять и признаться, что страшно было не столько из-за ужасных звуков штурма, сколько страшно ей было за него, за баламута сероглазого.

— Они больше не придут? — со слабой надеждой в голосе спросила Нина.

— Придут, — честно ответил Пек, — но ты не бойся — мы их не пустим. Мы будем сражаться! Их много, но и нас не меньше! Посмотри: первую атаку отбили. И другие отобьем. И не только отобьем, а прогоним подальше, да под хвост, как коту шелудивому настреляем, чтоб забыл лорд Гош дорогу к илидольским воротам!..

Глава пятнадцатая

Капитан Альвар задумчиво погладил бороду:

— Вылазка, говоришь?

— Да! Налетим, как ураган, на их палатки! — сверкая глазами, сказал Пек и рубанул ладонью по воздуху. — Разве ожидают они от нас такой наглости? Подумают: это свои из лагеря, что у Воробьиных ворот, подъезжают. Пока опомнятся, мы их порубаем и катапульты подпалим!

Военный совет проходил в переговорном зале мэрии, за круглым инкрустированным огромным столом. Планы на будущее кроме капитана и Пека обсуждали еще несколько знатных господ-рыцарей, давно обосновавшихся в Илидоле и пожелавших защищать его, и члены городского совета.

— В плане юноши много разумного, — отозвался один из старейшин. — Кроме того, что мы нанесем лишний урон войску лорда, мы еще утвердим врагов в мысли, что сдаваться не намерены. Вполне возможно, после нашей вылазки, многие из дружины Гоша не захотят вновь идти на штурм и не преминут заявить об этом командирам.