Ловимый Зверь - [4]

Рядом с задумавшимся об идоле Вернье сидела парочка любопытных трогометов. Со звуками шагов Шона и Сантоса они поспешно удрали навстречу, как похожие друг на друга комки «перекати-поле», уселись на свои зады и вскинули маленькие руконожки в ожидании подачки. Сантос извлек печенье из кармана:

— Печенька.

Трогометы замуукали в унисон.

Сантос разломил печеньку пополам и вручил каждому пушистику по кусочку. Деликатные руки схватили половинки печенья. Хитрые носики высунулись из-под меха, чтобы понюхать угощение. Печенье исчезло в крошечных ртах, и трогометы отвязались. Без сомнения, они бы предпочли кусок медного провода.

Вернье поднял палку, прикинул в руке ее вес и ударил идола — шмяк!

Шон остановил окликом:

— Вернье?!

— Да?

— Ты что делаешь?

— Он был плохим богом, — объяснил мрачный Вернье. — И должен быть наказан.

Шмяк! Шмяк!

— Я провел здесь два года. Два! Года!

Шмяк!

— На планете без системы. Без внешней связи, без сенсоров.

Шмяк!

— И даже всякая малость, какая бы ни была у меня, всегда становилась параноидально съеденной. А сейчас он лишает меня самого последнего.

Шмяк! Шмяк! Шмяк!

Палка сломалась в его руке. Казалось, что идолу было ни хуже, ни лучше. Вернье бросил сломанную палку на землю и огляделся в поисках другой.

— Эмили думает, что Наннибот стал персонажем мифа из 14-го века на Земле, — сказал Шон.

— Да?

Шмяк!

— Рыцарь, — сказал Шон, — который охотится за Ловимым Зверем.

— И не пытайся, Шон. Это хаотический протокол. Нас обжучили.

— Просто предположим, ради дискуссии, что это был проблемно-ориентированный протокол. Как бы тогда мы нашли решение?

— Дай Нанни, что он хочет, — сказал Вернье. — Дай ему Прошенного Зверя, позволь поохотиться на него и словить.

— И другого пути нет?

— Нет.

Сантос потер свой подбородок:

— Где бы нам раздобыть Ловимого Зверя?

Вернье отрезал:

— Ты об этом серьезно?

— Да.

Он уложил свою палку на плечо и посмотрел на небо.

— Если ты не прав, тогда я буду ненавидеть тебя весь остаток моей жизни за то, что дал мне надежду, а потом разбил ее на мелкие кусочки.

— Понятно, — сказал Шон.

— Сделай одного, — предложил Вернье.

— Одного? Как?

— У тебя имеются генетические бланки в хранилище на орбите. Рабочая станция застрелена, но все еще будет передавать код. Введите корректные параметры и…

— Это полностью незаконно, — сказал Шон. — Не стоит даже упоминать, что это должно оставить нас без какого-либо запаса ткани для замены конечности в экстренном случае.

— Мы на этой планете уже два года, — сказал Вернье. — У нас было около двух дюжин укусов и три вывихнутые лодыжки. Ты и в самом деле думаешь, что на следующей неделе внезапно кому-нибудь отжевали бы ногу?

— Вернье, мы не можем вот так просто взять и сделать существо. Я не знаю как ты, но я не совсем готов с контролируемой легкостью провести остаток своей жизни, — сказал Шон и повернулся к Сантосу.

— Это хорошая мысль, — сказал шеф службы безопасности.

— И тебе тоже я не могу поверить.

— Это хорошая мысль, — повторил Сантос.

— Тебе придется, — сказал Вернье. — Именно ты не запустил трансмиссию через Великую Стену. Лидер команды.

У Шона открылся рот. С одной стороны — пятнадцать карьер. А с другой — его жизнь среди отбросов, если выяснится, что это он.

Если.

— Хорошо, допустим, мы сделаем это, — прохрипел он. — Единственной персоной, которая в состоянии кодировать что-нибудь этого рода в генетическом синтезаторе, могла бы быть…

— Дженифер, — мрачно закончил Вернье.

4

Дженифер скрестила руки на своей груди. Она была миниатюрной, но с десятью фунтами в нужную сторону полноты. И Шон не мог не заметить то, каким образом были скрещены руки, приподнимая и выставляя ее грудь.

Шон отвел сканирующий взгляд от грудной клетки Дженифер и уставился в землю. Это все еще было проблемой. Он это знал. Не был уверен, знает ли она, и его тревожило от мысли, что она могла бы. Все могло прекрасно обернуться, возможно, они могли бы даже стать парой, но после того, как ушел Икмэн, Дженифер была названа его сподвижницей по лидерству в объединенной команде, что означало, что она была единственной, кто мог спорить с лидером без нарушения субординационных взаимоотношений. И они вдоволь наспорились.

Шон сделал глубокий вдох, чтобы сказать:

— Я, конечно, приношу свои извинения за то, что наговорил раньше. Я признаю, что не все сторонники автономного системного устройства наивные, с открытым ртом и к звездам устремленными глазами богатенькие детки, которые витают в поисках смягчения собственной вины, вызванной их привилегией права на жизнь. Мне также хочется признать, что у любого сильно централизованного управления имеются свои слабые места. И что я забираю назад все плохое, мною сказанное прежде, возможно, что могло даже подмочить тебя.

Дженифер зачесала назад свои каштановые волосы.

— Что ты хочешь?

На то, чтобы справиться с объяснением, у него ушло минут десять.

— Ты сумасшедший, — сказала она. — Совершенно же ясно, что нет.

— Дженифер…

— Шон, на то есть причина — потому что это нелегально! Нельзя вводить искусственные виды в экосистему. Это может уничтожить всю биосферу.

— Нам нужно только одно существо. Ты можешь сделать так, чтобы оно было стерильное.