Вспомнилось, как Кая заставляла отрабатывать скорость стрельбы. До боли, до кровавых мозолей, до ломоты в пальцах и мышцах. Пригодилась наука. Тогда я злился на неё, думая, что она издевается. Тренировок стрельбы хватало и с Дирманом. А вон как вышло.
Наплевав на боль, я стрелял так быстро, как только мог. Вдох, выстрел, выдох. Вдох, выстрел, выдох. Постепенно дом набивался телами. Образовалась куча, в которую врезались новые набегающие. Они забивались и забивались. Каждого я награждал стрелой, не давая к себе подобраться.
Противники закончились на пятнадцатом. Не поверив глазам, что больше никто не бежит, я подождал пару секунд, а потом, отбросив лук, выдернул нож и бросился добивать.
Не верю я, что они умерли окончательно. А раз так, то у меня меньше минуты до того, как восстанут. Ближайшему я пробил висок. Провернул лезвие, пошуровал там и вытащил. Второй удар пришёлся в солнечное сплетение, прямо в энергетический центр. В сердце не бил, хотя руки чесались. Помнил, что сердце наиболее ценный ингредиент. Да и не так легко до него добраться ножом, надо ещё угадать с местом.
Я не ждал, что справлюсь. Влети сюда в любой момент ещё одна тварь и мне пришёл бы конец. Но сдаваться я отказывался. Методично бил, полз по телам, не давал постепенно пробуждающимся тварям добраться до меня. Стоило кому-то дернуться, как я кидался на него, отпуская предыдущую жертву.
В какой-то момент я не успел. Монстр перехватил мою руку с ножом, но я врезал по торчащей стреле, от чего он опять прыть потерял и позволил закончить начатое.
— Мертвые должны лежать смирно, невежественный ты ублюдок, — сплюнул я.
Горело всё. Мышцы, легкие, раны.
Неожиданно я осознал, что противники кончились. Больше никто не появился. Командир мертвых тоже не заглянул.
Кая…
Хотелось свалиться и не двигаться. Самому притвориться мертвецом в надежде, что никто не тронет.
Но Кая…
Те повязки, что я делал слетели. Кровь снова вытекала из меня и оставалось загадкой, почему я ещё стою на ногах. Руки налились свинцом и отказывались подниматься. Глаза заливал пот.
Нельзя…
Нельзя останавливаться.
Возможно сейчас единственный момент, когда я ещё могу что-то сделать.
Подхватив лук, вышел наружу. Стрелы кончились, но новые валялись на улице, на том месте, куда я сверзнулся с крыши. Сразу выяснил, почему на меня перестали нападать. Кая продолжала бой. Она скрылась в одном из домов и забаррикадировалась. Иначе зачем ещё мертвецам пытаться так отчаянно пробраться внутрь.
Мертвый командир там же обнаружился. Он обрушил свою силу на стену и ту разъедало прямо на глазах.
Слишком далеко.
Подхватив колчан, я бросился… ковылять. Сократил расстояние до приемлемо, упал на колено, потому что сил стоять не было, вбил в грязь колчан, чтобы не падал и удобнее было стрелять…
Достал стрелу. Натянул лук, прицелился, выдохнул… Та сорвалась в полёт, который определит, будем мы жить или нет.
Миг затишья и стрела врезается в шею главному мертвецу. Я не медлю, натягиваю следующую, вкладывая те таинства, которое смог постичь. Наконечник окутывает темнотой. Стрела уносится, доставляет подарок прямо в спину мертвому.
Ещё стрела, ещё… Я был вынужден переключиться на тех, кто бросился ко мне. Часть из них продолжила долбиться в дверь, другая часть проскочила в обвалившуюся стену, а остальные, в количестве пяти штук, кинулись ко мне.
Не сразу скопом, сначала один, потом второй, третий…
После того, как их командир рухнул, они потеряли пыл. Перестали действовать слаженно. Не заметили того, что часть стены осела. Не заметили, что их начальство отключилось.
Они позвонили себя перещёлкать, как курят. Жаль, что на этом ничего не закончилось. Достав нож, я пошёл к телам, молясь, что окажусь быстрее, чем они восстанут вновь.
Игла вошла в плоть, прошла насквозь, таща за собой нитку и пошла на второй заход.
— Ауч, — выдал я.
— Терпи, — процедила Кая.
— Терплю, — покладисто согласился я. — Скажи — это была самая жесть или бывает хуже?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос.
— Ауч! — снова воскликнул я, когда она потянула нитку, чтобы стянуть края.
С момента окончания, не иначе, как великой битвы, прошло полчаса. Ослабление, которое включалось благодаря особым наконечникам, проработало от силы пару минут. Благодаря своему героизму…
Ладно-ладно, хотя бы себе врать не буду. Весь грязный, ободранный, в крови, уставший и шатающийся, я кое-как доковылял до мертвецов и банально свалился на их командира, достав перед этим нож. Удар вышел кривым. Но не потому что я промазал, а потому что его тело оказалось в пару раз прочнее, чем у рядового мертвеца.
Пришлось искать уязвимые места. Я вбил клинок в левую глазницу и прокрутил, потом сделал тоже самое с правой. До ядра в груди добраться не смог. Единственные слабые места нашлись в сочленение рук и на стыке ног, под наростом брони. Как мог прошёлся по ним, чтобы если очнётся, лишился большей части своей подвижности.
Делал я это отнюдь не героически. Хрипел, брызгал слюной, тихо шипел и ругался, пару раз свалился с мертвеца, но всё же исполнил задуманное. На передышку времени не было, поэтому я перекатился прямо через лужу, добрался до соседнего тела и добил его.
