Ловец огней на звездном поле - [147]

Покачав головой, я выбрался из машины и перелез через изгородь. Следующие два часа мы как угорелые носились по лугу, наполняя живым огнем стеклянную банку в руках мальчишки.

И его душу.

«Дорогой папа!

Прости. Я искал тебя совсем не там и не так.

Твой сын Лайам».

Это было мое первое письмо к отцу, которое я подписал собственным именем.

* * *

Еще немного о «дяде Уилли»

Мне было тогда лет восемь, а может быть, девять. Именно в этом блаженном возрасте мальчишеский пот и мальчишеская душа сочатся из одних и тех же пор.

Все мои сверстники-соседи были сплошь сорванцами и хулиганами, и я невольно тянулся за ними. Мы бросали футбольный мяч на лугу, играли в бейсбол, но чаще всего мы гоняли по округе на велосипедах, поднимая облака пыли и терроризируя добропорядочных взрослых граждан. Велосипеды-внедорожники были у всех – у всех, кроме меня. Мой велосипед, если можно его так назвать, перешел ко мне от старшей сестры и был мне мал как минимум на два размера. Кроме того, он был яркого желтого цвета и имел седло типа «банан», а с рукояток его руля свешивались длинные белые кисточки, что сразу сделало меня всеобщим посмешищем. Но хуже всего были слишком короткие шатуны и слишком низкое передаточное число, из-за чего мне приходилось крутить педали вдвое быстрее, чем любому из моих товарищей. Когда наша ватага дозором объезжала окрестности, я напрягал все силы, стараясь не отстать от остальных. Для этого мне приходилось крутить педали со скоростью хорошего вентилятора, так что со стороны мои ноги в теннисных туфлях и носках выглядели, должно быть, как какое-то размытое пятно, но я не сдавался.

Целый год я отчаянно экономил свои карманные деньги, включая даже те скромные суммы, которые приносила мне Зубная фея[82]. Я твердо решил накопить на новый, «нормальный» велосипед, а свое старое желтое убожество сбросить с обрыва в реку. Объектом моих вожделений был «Швинн маг скремблер». Это была великолепная машина, при одном воспоминании о которой я до сих пор чувствую, как у меня по спине бегут мурашки восторга. Прочная хромомолибденовая рама, черные колеса на пяти спицах из алюминия, толстые грязевые шины с большими грунтозацепами и барабанными тормозами «Бендикс» – это было настоящее чудо во плоти или, точнее, в металле.

Проблема заключалась в том, что за год у меня в копилке набралось что-то около шестидесяти долларов, а «Скремблер» стоил сто девятнадцать. Это означало, что ждать осуществления моей мечты мне придется еще как минимум столько же времени. Надеяться я мог только на чудо, и это чудо произошло. За месяц до Рождества отец пообещал, что на праздник он удвоит мои сбережения. Я готов был целовать ему ноги.

И вот настал великий день: мы с отцом поехали в фирменный магазин «Швинн». Когда мы вошли внутрь, я показал на своего красавца. Вместе мы подкатили его к кассе, но молодой продавец не отпускал нас, пока не уговорил приобрести все имеющиеся в наличии аксессуары к моему велосипеду. В результате покупка обошлась нам гораздо дороже, поэтому я поклялся себе, что следующие три или четыре месяца обойдусь вовсе без карманных денег, но покрою разницу.

На улице отец положил велосипед в багажник, и мы поехали домой. Не удержавшись, я попросил его сделать пару кругов вокруг квартала, чтобы все мои друзья увидели торчащий из багажника лирообразно изогнутый руль с перемычкой. Возле дома мы выгрузили велик из багажника, я вкатил его в дом и прислонил к стене – ни у одного настоящего внедорожного велосипеда просто не могло быть такой вещи, как подножка.

Прошла неделя. Рождественским утром я проснулся еще до того, как за окнами забрезжил рассвет. Мои сестры еще продирали глаза и, всунув ноги в тапочки, спускались в гостиную, а я уже выскочил из своей комнаты в футбольном шлеме и наколенниках. Мама с папой рассмеялись, настежь распахнули входную дверь, и я медленно выкатился за порог.

В течение следующих нескольких месяцев мы только и делали, что строили наклонные рампы, учились прыгать на велосипедах как можно дальше, гоняли без шлемов и совершали дальние поездки в места, о которых наши родители даже не слышали. Если бы меня попросили назвать слово, которое лучше всего характеризовало мой велосипед, я бы ответил, что это слово – «свобода». Именно свободу подарил мне мой железный друг. Я часто говорю, что в детстве я жил почти как Гекльберри Финн и велосипед был важной частью этой жизни.

На велосипеде я ездил в кино, к пожарному депо, где пожарные разрешали мне спуститься по медному шесту, в кафе, где продавали такие вкусные пирожки с капустой, и в разные другие места. Когда мне нужно было подкачать шины, я отправлялся на заправочную станцию мистера Уэста, и он разрешал мне бесплатно воспользоваться воздушной колонкой.

В конце концов я все же научился «козлить», то есть ездить на заднем колесе, причем довольно долгое время. Надо сказать, что мои друзья постоянно соперничали между собой, соревнуясь, кто сумеет проехать, задрав переднее колесо в воздух, больше парковочных мест на одной из городских автостоянок. Больше пяти считалось неплохим результатом, но я в конце концов научился преодолевать сорок семь парковок!