Ловец огней на звездном поле - [119]

Вскоре мы уже въезжали на плохо освещенную стоянку возле дома престарелых. Майки первым выбрался из машины, но далеко отходить не стал. Прикусив губу, он огляделся по сторонам и отрицательно покачал головой. Когда он вернулся в салон, дядя снова открыл свой атлас, и они вместе проложили маршрут до «Седар-Лейкс», который находился всего в десяти или двенадцати кварталах.

Стоило нам свернуть на длинную подъездную дорожку, обсаженную магнолиями, как ноги мальчика начали подергиваться. Казалось, задремавший кукловод неожиданно проснулся и принялся с удвоенной энергией дергать за ниточки. Похоже, Майки узнал это место даже несмотря на ночное время.

Подъехав ближе, мы увидели, что дом престарелых «Седар-Лейкс» был предназначен для людей достаточно состоятельных и состоял из нескольких аккуратных жилых корпусов, выглядевших как дома-кондоминиумы, и общего гаража. Засеянные английским райграсом газоны были недавно подстрижены, на клумбах росли цветы, живые изгороди выглядели ухоженными, а выложенные плиткой дорожки освещены многочисленными фонарями.

Не успел дядя затормозить, как Майки уже выскочил из машины и бросился через парковку к входной двери ближайшего корпуса, но, не добежав до нее ярдов десять, резко остановился и метнулся обратно. Выхватив из кабины коробку с шахматами, он зажал ее под мышкой и снова ринулся к двери. Нам не оставалось ничего другого, кроме как последовать за ним.

Входная дверь, разумеется, была заперта, но в вестибюле сидел за столом охранник, который, заметив нас через стеклянную панель, приподнялся и нажал какую-то кнопку. Тут же щелкнул дверной замок, и охранник жестом предложил нам войти, но Майки в приглашениях не нуждался – он был уже внутри. Пробежав мимо стола охранника, он свернул налево и помчался по длинному коридору, застланному ковровой дорожкой.

– Эй!.. – окликнул его охранник, торопливо выбираясь из-за стола. – Ты куда?! Ночью нельзя бегать по коридорам!

Но Майки не обратил на него внимания, и мы с Мэнди и дядей побежали за ним по коридору, в который выходило множество дверей – совсем как в интернате, только здесь было почище. Охранник тоже присоединился к погоне. Он пыхтел и сопел, большое металлическое кольцо с ключами, прицепленное к поясу, бряцало о рацию, но громче всего скрипели его высокие кожаные ботинки военного образца.

Майки намного нас опередил. Мы только успели заметить, как он свернул направо, потом – налево и в один миг взлетел по лестнице на второй этаж. Поднявшись за ним, мы увидели, как он легко бежит по такому же длинному коридору второго этажа.

Охранник к этому времени окончательно выдохся, но сдаваться не собирался. Остановившись, он сорвал с ремня рацию, поднес ее к губам и прохрипел:

– Грег, это Берт. Я в «Сиэтле». Какой-то сумасшедший пацан бежит по второму западному коридору.

Дядя тоже отстал, но мы с Мэнди продолжали преследовать мальчугана, который несся по коврам, словно спринтер по дорожке стадиона. Почти в самом конце коридора он вдруг остановился, повернул ручку последней двери справа и исчез в комнате.

Я достиг двери почти одновременно с ним. Заглянув внутрь, я увидел широкое панорамное окно, возле которого стояло уже знакомое мне по рисунку Майки мягкое раскладное кресло. За окном мерцали городские огни.

Остановить мальчика я не успел. Щелкнув выключателем на стене, он шагнул к кровати, на которой кто-то лежал. Флуоресцентная лампа под потолком нехотя моргнула, потом так же лениво разгорелась, и я увидел на кровати фигуру худого высокого мужчины – высокого, потому что его ноги в полосатых носках торчали из-под одеяла в изножье кровати.

Как только загорелся свет, мужчина рывком сел и уставился на нас из-под кустистых седых бровей. Глаза у него были совершенно дикими и размерами напоминали чайные блюдца. Несколько мгновений мужчина разглядывал нас, а Майки внимательно рассматривал его. Очевидно, это был совсем не тот человек, которого он ожидал здесь увидеть: мальчик досадливо дернул плечом, а затем опустился на колени и, приподняв край одеяла, заглянул под кровать.

Следом за мной в комнату ворвались Мэнди и дядя. Последним прибежал охранник Берт. Он сипел, кашлял и беспорядочно размахивал включенным фонарем, хотя в комнате было достаточно светло. По-видимому, Берт собирался что-то сказать или чего-то от нас потребовать (например, чтобы мы, засранцы эдакие, немедленно убирались вон, не нарушали порядок и не тревожили покой обитателей дома престарелых). К счастью, ему не хватило воздуха, поэтому ничего членораздельного мы не услышали и, следовательно, могли ему не повиноваться.

Тем временем Майки совершенно хладнокровно отошел к креслу и уселся в него, глядя себе под ноги, а мужчина на кровати сделал пару вдохов из своего ингалятора.

Охранник наконец отдышался.

– В-вам… в-вам нельзя находиться здсь… ф-ф такой час. Пршу вас немедленно покхи… покинуть помещение.

Не обратив на него внимания, я выхватил из кармана картинку с нарисованной женщиной в кресле и негромко спросил Майки:

– Это та самая комната?

Он кивнул и посмотрел на дверь, задумчиво покусывая губу.

Я повернулся к охраннику.