LOVEЦ - [16]

Катя, Катенька – умница, красавица, романтико-реалистичный идеал писателей прошлого века. Она была не из тех о ком можно сказать «прелесть, какая глупенькая».Одна из лучших студенток на потоке, и не из-за простой старательности или папы – профессора. Ей нравилась техника, и она в ней хорошо разбиралась. Почти вся мужская составляющая факультета, а это около трёх четвертей народной массы, была в неё влюблена. Она же не искала лёгких путей: ей нужен был Павел, погружённый в свой собственный мир науки с малой примесью спорта. Девчонки хихикали:

– Катька, – это без вариантов! Его гормонов хватает только на вычислительные машины. Тебе придётся записаться в двоичном коде, Иначе он тебя не воспримет.

Первые полтора года она и впрямь не могла найти доступа к этой закрытой системе. Однако, что бы мы ни думали о судьбе и предначертании, как бы не смеялись над гороскопами и прочей оккультной чепухой, иногда всё же убеждаемся, что правы древние хранители сакральных знаний и каббалисты, ибо, число – есть тоже слово, которое было вначале. Катенька – умница отыскала древний трактат, изданный где-то за границей. Её математических способностей вполне хватило, чтобы произвести необходимые расчёты и узнать, что всё должно произойти в ночь на двадцать пятое декабря, или не произойдёт никогда.

Конец семестра, конец зачётной недели. Новогодний студенческий вечер назначен на двадцать восьмое. Это было неудобно – поздно. Она нашла способ уговорить факультетских активистов перенести праздник на двадцать четвёртое. Действительно, многие иногородние ребята хотели бы не пропустить университетский шабаш и к Новому году попасть домой. А, как известно, нормальная студенческая вечеринка длится не менее недели. При этом Катя понимала, что Павел будет присутствовать на дискотеке только при условии её проведения в вычислительном центре, а потому обратила своё внимание на Виктора, точнее на Виктора и свою подругу Зоську.

– Зоська, придумывай что угодно, но Витька должен пойти с тобой.

– Я совсем не против, но тебе-то это зачем?

– Если не будешь спрашивать сейчас, то, во-первых, я тебе потом всё расскажу в мельчайших подробностях. А, во-вторых, ты же сама говоришь, что Витька – классный. Значит получишь удовольствие.

И Зоська расстаралась на славу. Витьку раздирало на части: с одной стороны, он никак не мог упустить возможность как следует развлечься, с другой – прекрасно понимал, что Пашка ни за что не захочет потратить даже часа свободного машинного времени на сексфизкультуру под музыку, по его определению. Но Катерина всё рассчитала.

К девяти вечера они с Зоськой спустились в машинный зал.

– Мальчики, танцы в разгаре, а вас нет.

– Девочки, парней на курсе до фига.

– Паш, может хоть на часик, а то простатит заработаешь на этой табуретке.

– От простатита, Витя, будешь убегать по утрам на стадионе, а сейчас работай.

– Паш, не ломай мне кайф, не хочешь идти сам, отпусти меня.

– Так! Работник ты сейчас, соответствующий тому месту, где твои мозги. Убирайся с глаз моих долой. Но, чтобы через три часа был здесь.

Зося, не понимая происходящего, ещё попыталась уговорить Павла, но услышала раздражённое, почти злое: – Ребята, вы мне мешаете. Все вон!

– Вы идите, – тихо шепнула Катька Зосе, – Я подойду чуть позже.

Она села на Витькин стул рядом с Павлом.

– Я же сказал – все вон!

– Я могу помочь, пока Витя развлекается.

– Ещё не хватало!

– Я правда могу, я хорошо знаю эту тему.

– Откуда?

– Ваш руководитель – мой отец.

Эта информация заставила громадную, лохматую, носатую башку повернуться, чуть ли не со скрипом, и на Катерину уставились рыжевато-зелёные кошачьи глаза – так смотрят на мышь.

– А, значит это ты дочка Александра Филипповича. – казалось, на этой фразе весь интерес парня иссяк.

Боже, подумала она, как он красив.

– Да, я его дочка, и поэтому знаю вашу работу. Я слежу за ней.

– Зачем?

– Мне это интересно. Я тоже хотела быть в вашей группе. Но отец сказал, что у меня мозгов не хватит. Что этой темой могут заниматься только гении.

О, господа мужчины, владеющие собой и всем миром, без промаха попадают в цель женщины, сумевшие ненавязчиво назвать вас гениями, а главное, могущие поверить в это. Башка медленно, но без скрипа, повернулась, и в глазах на ней был уже не только гастрономический интерес.

– Вот это можешь рассчитать?

– Давай. Это смогу. Я уже пробовала.

– Скажи, ты что, в самом деле только за этим сюда пришла?

– Нет, я пришла потому, что люблю тебя. Но тебе же нужны расчеты. Будем работать.

Где-то далеко из динамиков неслось: «Не умирай любовь, не умирай любовь!», а Павлу казалось, что словосочетание «Не умирай» каким-то непостижимым образом трансформировалось в «Не отвергай». Он ещё с минуту смотрел на эту девушку, как будто первый раз увидел её (впрочем, так оно, по сути и было) и не отверг. Честные Витька с Зоськой через три часа спустились в вычислительный центр, но он оказался заперт, и они, счастливые, удалились.

После праздничной ночи, сумасшедшей зимней сессии и пьяных каникул можно было ожидать, что жизнь, используя излюбленный штамп всех повествователей, войдёт в своё русло. Однако, напротив: прежде полноводная, широкая река отчаянным водопадом свалилась в узкое ущелье и там забурлила, перемалывая всё своё естество, считая таковым не только воду, но ил, камни, брёвна и всё живое и неживое, что могла обнаружить в себе. Виктор с Зоськой, как и следовало ожидать, нашли друг друга, но университет оставался на первом месте, оттого дуэт двух гениев неофициально превратился в квартет. Павел окончательно освободился от какой-либо арифметики, Виктор руководил расчётами и экспериментами, которые виртуозно выполняла Катерина, а Зоська всех вовремя кормила, поила кофе, в общем всячески следила за их здоровьем и внешним видом, изредка отвлекаясь на свои курсовые задания. И Витька ей однажды сказал: