Ловцы желаний - [8]

Каждый предмет обстановки напоминал здесь о тяжелом характере хозяина. Массивный стол покоился на толстых резных ножках. В углу стоял внушительный железный шкаф с торчащим из его дверцы ключом. Остальная мебель была под стать. Выпадала из общей картины лишь чернильница на столе. Она хотя и была достаточно объемной, но возлежащая на ее крышке легкомысленная русалка с отломанным кончиком хвоста никак не соответствовала царящему в этих стенах духу.

Николай Кондратьевич Юрковский, хозяин кабинета, прохаживался из угла в угол, заложив руки за спину Он занимал эту должность уже около семи лет. Я же на тот момент еще не вполне освоился на новом месте и знал Юрковского недостаточно хорошо.

Молчание, царившее в кабинете, нарушил Букин. Он выглядел гораздо лучше, чем вчера, и, казалось, совершенно успокоился.

— Я прошу лишь одного, — произнес он тихим, но уверенным голосом. — Перевести меня в любую другую камеру.

— А я в свою очередь, — голос Юрковского был слегка хрипловатым, — прошу обосновать ваше требование. Вы думаете, что у меня больше нет других забот, кроме как выслушивать какие-то бредовые истории? — Юрковский закашлялся. Мне было известно, что хронический кашель давно мучил его. Я, едва прибыв на место, стал готовить ему порошки, которые слегка помогали облегчить симптомы болезни.

— Я готов все объяснить, но прошу уделить мне какое-то время. — В глазах узника читались тревога и отчаяние. На лице его проступили красные пятна.

— Ну, хорошо, у вас есть пятнадцать минут, — Николай Кондратьевич сел за стол.

— Вчера вечером, — начал рассказ Букин, — я, как обычно перед сном, смотрел в окно. Луна была почти полная, и было достаточно светло, вдалеке различались даже отдельные деревья. Мне нравилось, как луна отражается от водной глади болот…

— Пятнадцать минут, Букин, — перебил его Юрковский. — Если можно, избавьте нас от художественных подробностей.

— Итак, — продолжил узник, — я смотрел на воду, как мое внимание вдруг привлекло какое-то движение. Поначалу я подумал, что мне показалось, но вскоре в просвете между деревьями я увидел человека, бредущего по колена в болотной жиже. Он что-то тащил за собой, но поначалу я не мог разглядеть, что это было. Через некоторое время человек выбрался на небольшую поляну и выволок из воды свою ношу — это оказались два больших мешка. Когда он выпрямился, внутри меня все похолодело: это был он — Трофим-Болотник!

— Но почему именно он? — не выдержал дежурный офицер.

— Да с чего, собственно, вы это взяли? — поддержал его начальник тюрьмы.

— Уверяю вас, господа, если бы вы тогда увидели его, то нисколько бы в том не сомневались. Дьявольское порождение, а не человек: огромного роста, с неестественно длинными мощными руками. Но что было особенно неприятным, так это его голова. Она выглядела так, что можно подумать, будто ему на нее надели большой горшок. И это при том, что шея практически полностью отсутствовала. Называть его физиономию лицом я не смогу, это святотатство. Свирепая чудовищная морда! Его движения были абсолютно несогласованны, но в то же время он был чертовски ловок. Самое же ужасное началось позже. Он развязал мешки и вытряхнул из них, словно щенят, каких-то двоих людей!

— Еще не лучше! — хлопнул себя по колену дежурный, но Юрковский жестом попросил его не мешать.

— Я было подумал, что несчастные мертвы, — не обратил внимания Букин. — Но это было не так. Трофим наклонился над телами и начал чем-то в них тыкать. Чем-то похожим на посох. Когда один из лежащих слабо зашевелился, Болотник переключился на другого. И тут, воспользовавшись моментом, первый вскочил и бросился бежать. Но у самой воды он внезапно обо что-то запнулся и со всего маху рухнул в болотную жижу. Трофим-Болотник стремительно, в два прыжка настиг его, схватил за ногу и, словно беспомощного ребенка, выволок обратно. В его резких движениях было что-то от насекомого. Омерзительное зрелище! Болотник занес над головой беглеца то, что я поначалу принял за посох. Это был какой-то металлический прут, толщиной примерно в два пальца…

— В два твоих или трофимовских? — не удержался от комментария дежурный офицер, видимо, не находивший в словах заключенного ни малейшего оправдания ночной выходке.

— Вас действительно волнуют такие подробности? — на этот раз начальник взглянул на своего подчиненного так многозначительно, что сразу отбил у того всякое желание демонстрировать собственное остроумие. — Что ж, Букин, ответьте ему.

— Обычных два пальца, — узник наглядно продемонстрировал, подняв вверх руку, выжидающе поглядел на уставившегося в пол дежурного и продолжил рассказывать: — На конце прут был усеян крючками. Человек, который так неудачно пытался убежать, отчаянно защищался руками. И в этот момент Трофим начал наносить удары. Он действовал без суеты, почти механически. Вскоре все вокруг него было залито кровью: в свете луны она казалась черной. Он методично наносил сокрушительные удары своим орудием и буквально разрывал им беднягу на куски! Было достаточно далеко, но мне кажется, я слышал звук раздираемой плоти, который уже никогда не забуду… Мне надо было тут же отпрянуть от окна, но я словно оцепенел. Меня парализовал ужас, я боялся пошевелиться! Не прошло и пяти минут, как от еще недавно живого человека осталось лишь кровавое месиво. После этого Трофим-Болотник отбросил прут, подошел к краю поляны, начал зачерпывать руками болотную воду и пить. Утолив жажду, он неспешно вернулся, подобрал прут и начал проделывать то же самое со вторым несчастным. Тот уже даже не пытался сопротивляться: похоже, что был без сознания или попросту умер от страха. Когда Трофим закончил, он некоторое время еще стоял и безучастно созерцал то, что натворил…